— У тебя есть родственники в Москве? — спросила она за завтраком.
— Тетка. На Рязанском проспекте живет.
— Ты был у нее?
— В этот приезд нет.
— Поедешь?
— Не мешало бы.
— Тогда предоставь все мне.
— Что «все»?
— Общее руководство.
— Изволь… Но…
— Никаких «но». Полное повиновение.
— Договорились.
— Значит, так. Сейчас едем на Красную площадь. Оттуда на Рязанский проспект. Все остальное — потом. Согласен?
— Где логика? Берешься командовать, а сама спрашиваешь, согласен ли.
— Дорогой мой, — она допила кефир и аккуратно промокнула губы салфеткой. — Я ведь все-таки женщина. Логика и женщина — понятия несовместимые. Так что будь великодушен.
— Постараюсь.
К Мавзолею выстроилась длинная, в несколько рядов очередь. Народу было так много, что он умудрился потерять ее в толпе и уже начал беспокоиться, но тут она объявилась неподалеку, оживленно разговаривающая с каким-то мужчиной в сером плаще. «С тобой не заскучаешь!» — отметил он раздраженно, а еще минуту спустя разозлился уже не на шутку: по-лошадиному скаля зубами, к беседующим присоединился тот самый тип с бакенбардами, которого он приметил еще в баре пансионата «Березки».
«Только тебя еще тут не хватало! — Он резко отвернулся и стал разглядывать храм Василия Блаженного, словно видел его впервые. — И что они липнут к ней, как мухи к меду? А я что?» Он вконец запутался и не знал, как вести себя дальше.
— Пойдем?
Голос ее прозвучал как-то уж слишком спокойно.
— Что это за типы?
— Ты о ком?
— Не прикидывайся!
— Ого!
Он почувствовал, что вот-вот сорвется. Поняла это и она.
— Тот, длиннолицый, — книголюб из Ташауза. Наш земляк.
— Твой земляк! — свирепо отмежевался он.
— Ну, мой. А второго я не знаю. Просто стоял рядом, ну и заговорил…
— О чем?
— Ради бога! Его интересовал всего лишь адрес магазина «Чай-кофе». Пойдем. И учти, я страшно замерзла.
— Так тебе и надо! — буркнул он, успокаиваясь. — Будешь знать, как болтать со всякими…
— Теперь буду, — покорно вздохнула она и зябко передернула плечами. — Пойдем, а?
Через полчаса они высадились из такси у многоэтажки на Рязанском проспекте. Тетка обрадовалась его приезду, захлопотала, засуетилась — маленькая седая старушка, неприметно и тихо доживавшая свой век в огромном и шумном городе.
— Только не затевайте ничего, — предупредил он. — Мы на несколько минут.
— Да как же так?! — ужаснулась старушка. — В кои-то веки появляешься и — на тебе! Нет уж, милый, никуда я вас не отпущу. Посидим, чайку попьем. Отогреетесь с холоду… Да что же это я — все с тобой, да с тобой, а про гостью и позабыла совсем! Раздевайтесь, голубушка. Давайте-ка я за вами поухаживаю. Племянничек мой ни за что не догадается. В азиях вырос. Дикарь. Шлепанцы хоть подай, увалень! Да не те — красные, они потеплее.