Х а р у м б а е в. Тогда прошу.
Распахивает дверцу «Волги», пропускает гостя на переднее сиденье. Машина трогается. Востоковед с интересом разглядывает пробегающий мимо пейзаж.
Х а р у м б а е в. Бывали в наших краях?
В о с т о к о в е д. Н-нет. Честно говоря, я представлял себе Хорезм не таким.
Х а р у м б а е в. Каким же?
В о с т о к о в е д. Более древним, что ли…
А х м е д о в. Все так говорят.
В о с т о к о в е д. В самом деле?
А х м е д о в. Угу. А как в Хиве побывают, берут слова обратно.
В о с т о к о в е д. Красивый город?
Х а р у м б а е в. Мы к нему привыкли.
Проезжают Ургенч. Темнеет. Загораются фонари. Миновав городские улицы, Ахмедов включает приемник. Поет Камилджан Атаниязов. Равнодушный вначале, гость вслушивается с возрастающим интересом. В зеркальце заднего обзора Ахмедов наблюдает за востоковедом. Тот случайно поднимает глаза и встречается с шофером взглядом. Несколько секунд смотрят друг на друга. Встречная машина заставляет Ахмедова отвлечься. Когда он снова поднимает глаза к зеркалу, изображения востоковеда там уже нет.
Машина въезжает в Хиву и останавливается возле гостиницы.
Х а р у м б а е в. Еще раз с приездом.
Вдвоем с востоковедом выходят из машины и идут к гостинице. Спохватившись, востоковед возвращается за портфелем.
А х м е д о в. Пути не будет.
Востоковед облокачивается на ствол растущей рядом акации.
В о с т о к о в е д. Я не суеверен, сэр.
Уходит. Ахмедов провожает его долгим взглядом… Задумчиво теребит брелок ключа зажигания.
А х м е д о в. Сэр, сэр… Раскаркался…
Выходит из машины. Закуривает. Ночная улица с квадратами освещенных окон. Редкие прохожие. Неподалеку светится яркая витрина гастрономического магазина. Возле нее два субъекта тщетно ищут «третьего». Один из них делает Ахмедову приглашающий жест. Шофер презрительно сплевывает.
А х м е д о в. Молочная за углом. Пижоны!..
Где-то далеко играет радио. Печальная мелодия подчеркивает мирную тишину летнего вечера. Ахмедов задумчиво смотрит вдоль улицы, туда, где, нависая над современной Хивой, высится могучая цитадель Ичан-Калы….
…Раннее утро. Площадь перед Куня-Арком. 1920 год. У коновязи красноармейцы чистят коней. Снуют прохожие: трое оживленно беседующих о чем-то дехкан, ремесленник со связкой новеньких кумганов через плечо, две женщины в паранджах. Навстречу им идет девушка с открытым лицом. Женщины останавливаются, пропускают девушку. Та проходит мимо с гордо поднятой головой. Через площадь протянут алый транспарант с надписью «Да здравствует Хорезмская Народная Республика!»
Гулко звучат слова команды: