— Твердохлебов, стоять! — во всю глотку заревел майор Свинцов, распахивая форточку. — Стой, стрелять буду!
Выставив в форточку руку с пистолетом, он пальнул в безоблачное летнее небо.
* * *
Иван Алексеевич действовал не раздумывая, по старой армейской привычке, полностью полагаясь на рефлексы. Думать надо на стадии планирования операции — неважно, командуешь ты военным округом, дивизией, группой из трех человек или одним собой. А когда доходит до горячего дела, думать некогда — надо быстренько соображать и еще быстрее действовать.
Передышка кончилась; черные сделали неожиданный ход, атаковав белого ферзя десятком пешек и двумя слонами, один из которых к тому же оказался ярко выраженным душманом — не узбеком и не таджиком, и, уж конечно, не афганцем, но явным, природным мусульманином с широкой плоской мордой и раскосыми азиатскими гляделками.
Пробираясь через заросли ольхи и орешника к задам своего участка, Твердохлебов дивился тому, как быстро противник отреагировал на сделанный им позавчера ход. Он-то был уверен, что найти его невозможно. Что может быть неприметнее мотоциклиста с удочкой в чехле? Только мотоциклист без удочки… Да еще в такой дождь!
Тот факт, что его атаковали не бандиты из казино, а милиция, неприятно удивил Ивана Алексеевича. Книги, которые он читал, утверждали (и жизненный опыт, к слову, этого утверждения не опровергал), что самостоятельно, без посторонней помощи, российские менты не способны отыскать даже собственные подштанники. А если ненароком и найдут, можно не сомневаться, что им либо хорошо за это заплатили, либо основательно припугнули — словом, дали стимул.
Стимулировать их в данном случае могли только хозяева казино, то есть отпетое ворье, бандиты, гангстеры, место которым за решеткой, а еще лучше — на кладбище. А раз так, милицейская форма суть не что иное, как маскировка, к которой прибег хитрый, коварный враг.
Потому что милиционер, работающий на бандитов, — это уже не милиционер, а уголовник в погонах.
Разобравшись в этом сложном вопросе, Иван Алексеевич почувствовал спокойную уверенность. Все снова было, как на войне: свои по одну сторону, чужие — по другую. Противник превосходящими силами захватил временно оставленный без охраны объект, и теперь следовало решить, что с этим делать.
Окажись под рукой у майора Твердохлебова хотя бы пяток ребят, он выбил бы этих пятнистых жаб из дома и занял оборону. Да что пяток! Хватило бы и одного Сереги Сухова, чтобы эти клоуны в трикотажных масках полетели отсюда вверх тормашками!
Однако ничего легкого эта война, как и любая другая, ему не сулила. Наступать было невозможно — одному и без оружия против полутора десятков вооруженных профессионалов, — но и отступать Твердохлебов не мог. Без денег, без приличной одежды, в камуфляже и резиновых сапогах — ну куда ты станешь отступать? Если эти жабы нашли дачу, то городская квартира, надо полагать, уже давно у них под колпаком. Черт, как же они ухитрились его найти, да еще так скоро?