— Но ведь я сюда не отдыхать пришел!
— Не поспишь — не сможешь вести людей.
— Смогу!
— Пустое, друзья! — тихо протянул старик. — Человек на лыжах сквозь чащобы прибыл. По его пути не пройдут олени.
— А тогда кто же поведет?
— Вот был бы большой Семен…
— Э! — Тимофей нетерпеливо махнул рукой. — Он ведь на войне. Из тех, кто здесь?
— Никто, — уверенно отрезал старик.
— А Прокопий?
— Э-э! Да он же дальше, чем за десять верст, и не ходил.
— Вот, значит, где главная помеха! — Тимофей насупился. — А если кое-где прорубать лес?
— Опять пустое говоришь! — властным голосом перебил старик сына.
У Тогойкина на миг затуманилось создание. Потом лихорадочно закрутились мысли. Как быть? Махнуть на хорошем коне в районный центр? Позвонить в город? Или как можно скорее идти самому обратно к своим, чтобы сообщить, что он дошел до людей, что все будут спасены?
А старик спустил с колен внучку и, склонив голову, тихо заговорил:
— Путь лежит через Березовую и Веничную пади. Там выходишь прямо к Лиственному мысу, затем надо проехать под горой Крутой, потом впадину Ноху и Старой дохи и спуститься вниз по пади Травянистой. Как пересечешь равнину Раздольную, так сразу и найдешь их.
Николай и Тимофей, ничего не понимая, не спускали со старика глаз.
— Отец! — с неожиданной нежностью в голосе произнес Тимофей.
— Что тебе?
— А не попробовать ли тебе самому поехать с ними?
— Попробовать, говоришь?
— Ты выдержишь такой путь?
— Однако я бы и теперь еще… — не договорил старик и подмигнул сыну.
Тот посмотрел на Николая, и оба улыбнулись.
Рослая женщина болезненного вида внесла старый медный самовар, поставила на стол мерзлую чехонь и холодную отварную зайчатину.
— Уж чем богаты! — проговорил Тимофей, очевидно успокаивая жену, смущенную скудостью стола, на котором не было хлеба. Отхлебывая крепкий, терпкий чай, судя по вкусу — из сердцевины березы, Тимофей с недоумением пробормотал: — А малец-то, видно, так и не позвал людей. Или в правлении собрались, что ли? — Он встал и начал натягивать на себя старую солдатскую шинель.
— А где правление? Я сбегаю… — предложил Тогойкин и вскочил.
За дверью словно только этого и ждали. В дом ввалилось сразу с десяток мужчин. Длинный и худой пожилой человек в короткой пыжиковой дошке, перетянутой красным сафьяновым ремнем, в косматой круглой шапке из длинношерстной росомашьей шкуры подошел к Тогойкину и, сутулясь, поздоровался, крепко сжимая руку. Важно откашлявшись, он представился:
— Секретарь Мотыльковского сельского Совета Егор Сергеевич Джергеев. — И сразу затараторил: — Председатель сельсовета товарищ Матвеев и секретарь колхозной партийной организации товарищ Трофимов вчера отбыли в район с отчетом: все, мол, возможности разыскать вас исчерпаны. Здесь пока работаем мы вдвоем с товарищем Тимофеем Ивановичем Титовым. Я поздравляю вас от имени Мотыльковского сельского Совета, колхозной партийной организации, правления колхоза «Рост» и от себя лично!..