– Абортивный материал, – хладнокровно сообщил врач, давая Вере успокоительные таблетки.
– Материал? Это же человек! Или я ошибаюсь? – раздраженно посмотрел Ефимов на доктора.
– Он мог бы стать человеком, однако несостоявшаяся мать сделала аборт на последней стадии, когда только это было возможно, – пояснил врач с прежней невозмутимостью.
Его манеры взбесили Ефимова:
– Наверное, в вашей гостинице существует такая традиция – подбрасывать постояльцам выкидышей. Поэтому вы так спокойны. Но меня это категорически не устраивает.
– Если бы я начал суетиться и паниковать, ничего бы не изменилось. А такой традиции у нас нет. На моей памяти это первый случай. Уверяю вас, что компетентные люди во всем разберутся.
– Разберутся они, как же! – бурчал вечером Ефимов, прихлебывая из стакана коньяк. – На Багамах уже разобрались. Какие-то сволочи преследуют нас, мешая отдыхать. Надо возвращаться домой, тем более что осталось всего пару дней отпуска.
Комбату повезло, хотя сначала он думал совсем иначе. Бахрушин подсуропил Рублеву маленькое дельце, занявшее всего неделю. Разобравшись с ним, Комбат продолжил свои изыскания. Он направился во двор, где некогда проживал Григорьев. Майор дал ему адрес, и Борис нашел подъезд, а рядом лавочку, где сидели две старушки.
Бравый вид Комбата позволял надеяться, что бабульки, чье мировоззрение сформировалось в советские времена, примут его за человека, наделенного правом задавать вопросы, и будут отвечать со всей искренностью. Но вышло еще лучше.
– Вон Сквозняковы ушли, – сказала одна из старушек о ком-то, кого не успел застать Комбат. – Заскочили домой переодеться, немножко привести себя в порядок. И снова умчались.
– Да, ведь скоро будут Олега хоронить. И за что же над ним так надругались?
– Наверное, маньяки, Антоновна.
– Какие маньяки! Они же на женщин и малолетних охотятся, а Олег был взрослым мужчиной.
– Маньяки бывают разные. Одним женщин подавай, а другим мужиков.
Опасаясь, что разговор вот-вот переключится на маньяков, Рублев внушительно откашлялся и спросил:
– Уважаемые дамы, о каком Олеге речь?
Польщенные таким обращением, старушки заговорили наперебой:
– О Сквознякове, каком же еще.
– И что с ним произошло?
– Зверски убили.
Из дальнейшего выяснилось, что Олег Сквозняков пропал больше недели тому назад, а недавно его обнаружили, зверски изуродованного, с вырванным из груди сердцем.
Байку насчет сердца Комбат отнес к области местного фольклора, старушечьих фантазий и хотел перевести разговор на интересующую его личность, но тут одна из бабулек сказала: