«Нет, – решил Григорьев, – не стоит переоценивать тупость культуриста. До такой элементарной вещи он худо-бедно догадается. Надо действовать по намеченному плану».
Тьма сгустилась окончательно. Игорь улегся на землю, жалея о пледе, который у него изъял крепыш. Сейчас еще достаточно тепло, но к утру станет прохладно. Хорошо еще, что не слышно противного звона, которым дают о себе знать кровососы. Кажется, их нет на острове.
Как и опасался Григорьев, он проснулся от холода. Солнце едва показалось из-за горизонта, в лесу еще было довольно темно. По привычке хотелось умыться, но об этой замечательной традиции следовало на время забыть. Игорь положил каменные изделия в пакет и на всякий случай прислушался. Вроде тихо, не слышно треска сухих веток под ногами и шелеста ветвей. Только птицы как-то робко, без энтузиазма приветствуют восход солнца. Но тишина всегда обманчива, надо оставаться настороже, ведь время охоты человека на человека уже началось.
Григорьев углубился в лес. Он долго высматривал подходящий материал и наконец заметил достаточно толстый прямой сук, который после долгих усилий отчекрыжил каменным ножом так, как ему хотелось. В торце сука Игорь сделал надрез. Туда он вставил один из двух наконечников. Поискав еще немного, Григорьев заметил лиану. Он распустил ее ножом на волокна, затем часть их скрутил и слегка подергал. Вроде не рвется. Этой самодельной веревкой Григорьев обвязал древко там, где сидел наконечник, чтобы он лучше держался. Получилось некое подобие копья.
Остатки волокон Игорь тоже скрутил и бросил в пакет. Теперь осталось найти достаточно упругую ветку, чтобы сделать лук. Вряд ли при таких материалах он будет обладать достаточной убойной силой, чтобы прикончить человека, но в здешнем климате может хватить легкого ранения, особенно человеку, жившему в средней полосе России. Нет у него иммунитета против местных бацилл, и даже глубокая царапина без антисептической обработки грозит тяжелыми осложнениями.
Жара усиливалась, даже в лесной тени Игорь потел и регулярно прикладывался к минералке. Хотя он старался делать глотки поменьше, бутылка почти наполовину опустела. Это заставило Григорьева изменить намеченный план. С луком потерпится, надо искать воду. Он замер на месте, пытаясь услышать журчание, потом двинулся вглубь леса. Игорь еще несколько раз останавливался и вдруг услышал тихий треск. Он тут же спрятался за дерево, взяв на изготовку копье. Сердце заколотилось, ладони вспотели от волнения. Григорьев получил шанс ударом из засады покончить с Бройлером. Конечно, не сразу, поскольку его самодельным копьем было очень сложно убить наповал человека, но в близкой перспективе. Достаточно глубокая рана в живот или бедро по каплям выдавила бы жизнь из культуриста. И кто осмелится возразить против того, что победа одержана благодаря уму? Ведь он не подобрал копье, забытое на острове аборигенами, а сделал сам!