Легкие русские танки совершили прорыв. За ними и с ними шла пехота. Рота пропустила танки и взяла пехоту под перекрестный огонь. Горячие стволы пулеметов обжигали руки. Они продолжали стрелять. Русская артиллерия уже не могла держать их под обстрелом. Два танка развернулись, подкатили ближе, открыли ответный огонь. Им было просто, противодействия они не встречали. Пулеметами танковую броню не прошибешь. Целились в смотровые щели, однако поразить такую цель можно только случайно. Танки ушли из-под огня, продолжая стрелять. Бункер дрожал. Летели осколки бетона.
– Гранаты! – крикнул Райнеке. Он связал несколько штук, закинул связку на плечо и пополз к выходу. После очередного залпа выскользнул наружу, укрылся за бункером.
– Два пулемета – огонь по танкам! – скомандовал Раэ.
Они пытались прикрыть Райнеке, который хотел в обход подползти к танкам, чтобы связкой подорвать гусеницы. Дело почти безнадежное. Русские пулеметы начали мощный обстрел.
Немного погодя один из танков прекратил огонь. Взрыва никто не видел.
– Мы его достали! – гаркнул Иммерман.
Танк больше не стрелял. Пулеметы палили по второму танку, тот развернулся и исчез.
– На прорыв шли шесть! – крикнул Раэ. – Они вернутся. Все пулеметы – перекрестный огонь. Надо остановить пехоту!
– Где Райнеке? – спросил Иммерман, когда все мало-мальски опомнились.
Никто не знал. Райнеке не вернулся.
Продержались до вечера. Бункера мало-помалу пошли враспыл, но еще стреляли. Медленнее. Боеприпасов осталось всего ничего. Поели консервов, запивая водой из воронок. Хиршману пуля прошила ладонь.
Солнце палило. Небо над головой сплошь в больших блестящих облаках. Бункер пах кровью и порохом. Мертвецы снаружи распухали. Кто мог, спал. Они уже не знали, отрезаны ли от своих или контакт пока есть.
Вечером стрельба усилилась. Потом, внезапно, почти полностью стихла. Они выбежали наружу, ожидая атаки. Но ее не было. Не было целых два часа. Эти два спокойных часа отняли у них больше энергии, чем бой.
В три часа утра бункер представлял собой не более чем груду искореженной стали и бетона. Пришлось выйти оттуда. Шестеро убитых и трое раненых. Надо отходить. Раненного в живот удалось оттащить лишь на несколько сотен метров, он умер.
Русские снова устремились в атаку. Из оставшихся двух пулеметов рота отстреливалась, укрывшись в воронке. Потом снова отошла. Русские сочли ее более многочисленной, чем она была, это ее и спасло. При второй остановке погиб Зауэр. Получил пулю в голову – мгновенная смерть.
Чуть позже, на бегу, погиб Хиршман. Медленно повернулся на месте и рухнул. Гребер втащил его в воронку. Он кувырком скатился на дно. Грудь была изрешечена пулями. Обыскав его, Гребер нашел окровавленный бумажник, сунул в карман.