Диего побагровел, но ничего не ответил.
— Так как бы ты хотел умереть, Сейфулла?
Диего молчал, исподлобья рассматривая Гассана.
— Что я должен сделать? Повторить попытку убийства Барбариго?
Гассан покачал головой.
— В одну реку дважды не войдёшь. Но, я думаю, ещё не всё потеряно. Я не стану тебя обманывать. План очень опасен. Для тебя. Сказать по правде, лазейка для спасения при любом исходе предприятия меньше игольного ушка. А если тебе суждено умереть, ты должен это сделать, как испанец и добрый католик, прославляя Христа, дабы никто не заподозрил до поры руку османов в этом деле. Но я обещаю тебе, все грехи будут забыты и врата рая распахнутся перед тобой. В случае же нашего успеха все правоверные узнают, что волю Всевышнего исполнил человек по имени Сейфулла, Меч Бога.
Рыжебородый смотрел прямо в глаза. Он скверный боец, ничего не стоит его прикончить даже голыми руками. Вот прямо сейчас. Это же так просто…
Пронзительный взгляд сковывал по рукам и ногам.
— Я всё исполню, эфенди…
Вибора медленно поднял голову.
— Возможно.
У Каэтани холодок пробежал по спине.
— Эта дама… Баронесса, там, в Кротоне. Как он держал себя с ней?
— Почтительно, — медленно ответил Диего, — обычно он на людей смотрит свысока, знает себе цену, а с ней… будто слуга.
Каэтани долго молчал, потом хлопнул мориска по плечу.
— Ты свободен. Хотя правда в том, что все мы несвободны. Все мы здесь пленники.
— Первая обязанность пленника — бежать, — буркнул Диего.
— Вот с этим могут быть трудности, — Каэтани помог мориску встать, — пойдём.
Они поднялись на палубу, залитую полуденным солнцем. Диего болезненно сощурился, прикрыл глаза руками.
— Накормите его и пусть пока отдыхает, — распорядился Каэтани, — я освободил его.
— Вы уверены, дон Онорато? — недоверчиво спросил Мартин де Чир, стоявший у румпеля.
— Вполне, — ответил герцог и прошёл по куршее к рамбату, на котором стоял Демарат.
На левом траверзе галеры из сизой дымки вырастала бурая вершина.
— Осса, — сказал коринфянин, увидев Каэтани.
— Родина кентавров, — добавил герцог.
— В ваших краях слышали о них? — удивился коринфянин.
Онорато улыбнулся.
— Скажу тебе так, почтеннейший — и да и нет. Большинство моих людей понятия не имеет, кто это. А я слышал. С детства мечтал увидеть.
— Никому ныне это не дано, — пожал плечами Демарат, — кентавров в незапамятные времена истребил Геракл. Может и о нём ты слышал?
— Приходилось. Он него ведут свой род цари Македонии.
— Ты не перестаёшь удивлять меня своими познаниями, почтенный Онорато, — отметил Демарат, — вот я, признаться, о твоей стране ничего не знаю. Только слышал от карфагенян, что она лежит далеко на западе и вокруг неё они плавают за оловом.