Один в тёмно-коричневом длиннополом одеянии, будто в плащ завёрнут, а трое других… Штаны чудные. Ни на персидские, ни на фракийские не похожи. Один из пришельцев, как видно, уже захмелел и не мог усидеть на месте, стоял подле стола и что-то выспрашивал у одного из рабов Дамасия, сложив ладони чашами перед собой, будто женские груди. Демарат скользнул взглядом по его фигуре и не сдержал улыбки. Спереди полосатые черно-бурые штаны пришельца оттопыривались столь могучим хозяйством, что сей муж легко посрамил бы Приапа.
Двое его товарищей сидели скромно и даже как-то напряжённо, а третий вальяжно опирался локтем о столешницу, видать Акрат[50] уже шумел в его голове.
— Эй, Демарат! Радуйся, дружище!
Коринфянин повернулся на голос и увидел Дамасия, хозяина "Трезубца".
— Радуйся, Дамасий. Ты звал меня?
— Да, звал.
Демарат подошёл к пандокевсту, для чего ему пришлось обогнуть растянувшееся на полу тело. Рядом с поверженным истребителем вина по-скифски сидел на корточках его товарищ, покачивался и что-то мычал. Другие посетители на них не обращали внимания. Они и на пришельцев уже почти не заглядывались.
— Что стряслось?
— Ты видел этих варваров? — Дамасий кивнул на пришельцев.
— Мельком. Корабли рассмотрел. Любопытно. А с ними, как я слышал, говорил Аристогейтон?
— Говорил, когда они сошли на берег.
— И что? Они враждебны?
— Не думаю. Были бы враждебны, разве пошли бы сюда вот так, без оружия и доспехов?
— Ну, оружие у них я кое-какое вижу, — прищурился коринфянин, — смотри, это мечи? Никогда не встречал таких длинных. Разве возможно такой отковать? Он же сразу сломается или согнётся.
— А доспехи видел? Человек с ног до головы в железе. Но сюда без них пришли.
— Демонстрируют дружелюбие?
— Не иначе. Аристогейтон рассказал — они утверждают, будто прибыли из Испании. Я слышал, испанцы вроде бы служат карфагенянам. Ты не встречал такое вот диво на Сицилии?
Демарат покачал головой.
— Первый раз вижу.
— Их предводитель сносно говорит, — отметил Дамасий, — понять можно. Остальные говорят хуже.
— Судя по тому, чем ты их потчуешь, они хорошо заплатили? — спросил Демарат.
— Да. Вот смотри.
Пандокевст показал на ладони монеты.
— Позволишь? — коринфянин взял одну, повертел.
— Лёгкие, тонкие, но ведь золото — всегда золото, — сказал Дамасий, — ты погляди, какая сложная чеканка. Воистину, варвары умеют делать великолепные вещи. А их одежда? Так пышно только при дворе великого царя одеваются.
— А ты был при дворе великого царя? — усмехнулся Демарат.
— Слышал, дорогой друг, слышал. Я, как ты знаешь, слух имею чуткий и слышу всякое. Иной раз такое, что на самом краю Ойкумены происходит.