В романе «Комедианты» сокрушительное фиаско терпят буквально все: и могущественный вроде бы диктатор, не смеющий, однако же, носу высунуть из превращенного в неприступную крепость дворца, и зачитывающиеся Бодлером романтики из подполья, и гоняющаяся за ними охранка, и прагматично трезвый вроде бы коммунист, и циничный посол, и его неверная жена, и, конечно же, главные герои – Браун, Джонс и Смит.
Со Смитом (и его супругой) связан еще один важный для писателя мотив: утрата невинности. Утрата физического целомудрия, которую частенько и порой с мучительными подробностями вспоминает едва ли не каждый персонаж мужского пола (тогда как героини Грина, напротив, берут эту высоту с первой попытки и словно бы мимоходом), но и утрата девственности духовной – иначе говоря, веры в общегуманистические идеалы и даже в заповеди Христовы. Чета Смитов – наивные, сказали бы сегодня, «ботаники» – героически держится до последнего, но в конце концов терпят поражение и они.
Есть одно любопытное – и немаловажное для нас в контексте творчества Грина – противопоставление: Германия выигрывает все сражения и проигрывает все войны, тогда как с Англией дело обстоит ровно наоборот. Вопрос о том, что именно – сражения или войны – проигрывают герои гриновской прозы (в том числе и те, что представляют собой более или менее замаскированные «автопортреты художника» в том или ином антураже), остается открытым; тот или иной ответ на него каждый волен выбрать сам.
В английской критике довольно широко распространено убеждение в том, что «Комедианты» – лучший роман Грина. Именно здесь достигнут идеальный баланс между «серьезностью» и «развлекательностью», а далеко не бездумный и чрезвычайно поучительный текст ни в коей мере не «изнасилован идеологией» (Т. С. Элиот). Сторонники этой точки зрения недолюбливают «католические» романы писателя и чуть свысока посматривают на заведомо облегченные entertainments… Что ж, они, наверное, правы.
«Путешествия с тетушкой», как уже сказано, имеют обманчивое жанровое обозначение novel, тогда как фактически представляют собой чистой воды entertainment. Комиковать писатель начинает буквально с первой страницы – причем комиковать в своеобразном, сугубо гриновском духе. Далеко не каждый прозаик отважился бы начать роман выдержанной в карнавальных тонах сценой похорон матери главного героя! (А Браун из «Комедиантов» стал в конце романа похоронных дел мастером – еще одна нечаянная или нарочная «рифма», сцепляющая два романа в дилогию.) Первые же слова тетушки Августы «Мне уже доводилось однажды присутствовать на преждевременной кремации» задают повествованию откровенно гиньольный тон. О преждевременном погребении (пожизненном кошмаре для Эдгара По и Гоголя) слышать нам доводилось, о преждевременной кремации – вроде бы никогда. Ну и знаменитые слова Марка Твена «Слухи о моей смерти несколько преувеличены» здесь тоже подразумеваются: вот, мол, я в образе матери Брауна из романа «Комедианты» вроде бы умерла, а здесь, в «Путешествиях…», в виде мнимой тетушки вновь воскресла! Да и то, что твоя, Пуллинг, матушка умерла, – это тоже, как вскоре выяснится, утверждение несколько преждевременное…