– К концу водка! Знаете, что, братцы, – у меня дома к именинам четвертная припрятана. Пойдём, разопьём, а? Пётр, Степан, Саня, Микола, вы как?
– А что ж? – отвечают они. – Надо бы только и земляков захватить. Ты как?
– Да я с радостью! Как они? Пойдём, братцы?
Те тотчас согласились. Мы им ещё по стакану влили, и они целоваться стали.
– Ну, – сказал я, – расплатимся да и пойдём! Я вот с ним, – указал я на своего, – а вы каждый по приятелю берите, да на извозчиках! Ну! Адрес мой знаете?
– Ну, не валяй! – и мы гурьбой вышли из портерной. А у нас уже всё подготовлено было. Сейчас же подкатили извозчики.
– Сажайтесь, ребята! – командую я. – А я кой-чего куплю ещё!
И нарочно, для отвода глаз, повёл своего приятеля в лавки, купил колбасы, ситного, нагрузил его и сел на извозчика.
– Валяй!
Едем это мы обнявшись, песни орём. Безобразие! Городовые по дороге все знали, кто мы, и потому пропускали нас. А то бы непременно в часть потащили.
Едем мы и прямо в сыскное.
И так мой-то ослаб, что не разобрал, куда я и веду его. Так с колбасой и ситником и пришёл. Только когда его взяли, тогда лишь опомнился и сразу отрезвел. Так и затрясся весь.
– Ну, – говорит, – счастливый твой Бог, что я не смекнул: не быть бы тебе живым! – и с этими словами из-за голенища нож вынул.
Да, чуть бы догадался он, и был бы мне конец…
– А остальные?
– Одного тоже в сыскное доставили прямо, а остальных по дороге арестовывали. Доедут до участка, крикнут дворников и – готово!..
Спустя полгода судили моего и присудили к 50 плетям и лишним 5 годам. А затем его к нам послали для измерений. Привели с конвоем, в кандалах. Он зашёл в отхожее место. Вошёл один, а конвой у дверей остался. Я ничего не знал, вошёл туда и вдруг его вижу. Он как увидит меня, да как бросится ко мне:
– Попался, – говорит, – ну и прощайся теперь с жизнью! – и меня за горло. А мы одни.
Я успел ухватить его за кандалы и дернул. Он упал. Я позвал конвойных, и они освободили меня, а его увели.
Другого бы задушил. Того, кто сноровки не знает.
– Какой сноровки?
– А с кандалами как справиться? У него цепи-то от ног к поясу идут. Если их ухватить обе да дёрнуть, так сразу под обе ноги. Ни один не устоит. Ну, а если не знать этого, так как справишься с таким чёртом?..
– Да, было! Всего было, – окончил он рассказ, – да и сейчас, разве знаешь что? Сколько за свою службу и в тюрьму, и в Сибирь, и на Сахалин отправил народа? Разве они не помнят? Вернулся иной и только встреться с ним… Наша служба не лёгкая{478}…
ПРИЕМЫ СЫСКА
– Как добиваемся сознания? – сказал мне агент. – Да на всякий манер! Только не бьём, хотя про нас эту молву и распускают. Если иные из очень старых, так те, пожалуй, и ткнут в зубы или прикажут там на колени стать. Только упаси Бог, если начальство узнает! Прямо вон прогонит! Да и толку в этом бое нет. Обозлится – замолчит, а иной так и сдачи даст. Ведь с ним – глаз на глаз, и ему рисковать совсем нечем…