— Держите, — протягивает мешочек с травами фрейлина и молчит пару мгновений. — Пусть Ваша сестра выздоравливает и поскорей приезжает, а то Вы совсем тут изведётесь, мой сир.
«Я не Ваш, моя дорогая. Оставьте», — думает юноша, но вслух говорит:
— Я очень благодарен, спасибо. Надеюсь, Серсея поправится и приедет.
<— Мы все её очень тут ждём, — шепчет Эшара, не думая. Она, конечно, лжёт, но уж лучше видеть в изумрудных глазах искры, а не просто голые угли.
Уходя, рыцарь не оборачивается, даже не останавливается, и девушка надеется, что когда-нибудь ей будет на это всё равно. Но равнодушие — признак углей, а не задорного пламени.
* * *
Рейнис — милая и хорошая девочка, и Эшара любит её, как родную дочь, ведь своей у неё нет. И не то чтобы она ставит истекающие горячим воском свечи под ноги Матери, молится до потери голоса и шепчет просьбы Семерым. У Эшары сотни поклонников, что воспевают её в своих пылких письмах, задаривают золотом и сверкающими камнями, роняют слёзы, копья, мечи, клятвы, и она вольна выбирать. Свадьбу сыграют с размахом безо всякого сомнения, а она будет блистать ярче самого солнца, затмевать своей божественной красотой девственную Луну. Да, а потом понесёт ребёнка, непременно понесёт, будет счастлива и согрета в жарких лучах дорнийского светила, сможет нарезать сочные плоды, носить лёгкие одежды и полупрозрачные шелка. Сможет гулять босиком по золотому песку, вдыхать чистый, непрогнивший воздух, залезать на высокие древа и засыпать в высокой траве, зарываясь в душистые растения с головой. Такие мысли разжигают в сердце девушки огонь, страстный и нетерпеливый, но он тут же затухает. Выходить замуж не по любви низко и бесчестно, по крайней мере, к самой себе.
Да и не за кого, к тому же. Нельзя же ждать непомерного чуда: чтобы тот, кого выбрало её игривое, но ничуть не детское, сердце, скинул с себя белый плащ и кинулся к её ногам, моля о расположении. В Королевскую Гвардию просто так не вступают.
Эшара убеждает себя, что думает о Барристане Сэлми.
* * *
Они сидят рядом за столом, когда пиршество по поводу именин Рейнис в самом разгаре. Джейме Ланнистер опять надевает маску безразличия и цинизма, но Эшара видит искры насквозь. В радужках изумрудных глаз что-то теплится, и фрейлина догадывается — письмо от сестры. Этого стоило ожидать.
— Что пишет леди Ланнистер? Ей лучше?
— Намного, — со вздохом облегчения отвечает рыцарь. — Она сердечно Вас благодарит за помощь.
Эшара кивает, делая вид, что ей не всё равно. Вино дурманит и путает мысли, но девушка держится, слизывает сочный нектар с губ быстро и незаметно. Потом танцует-танцует-танцует до одури, смеётся на ветер, слыша, как звенят ряды браслетов на её тоненьких ручках, кокетничает, обмахивается веером из перьев павлина. Горячий огонь пляшет в её сердце, но тут замечается, словно украдкой, через толщу вина и безумия, что пламя потухает, хоть ещё и теплится.