Может, несчастный Уиллас, назначенный десницей короля, и любил супругу ласковой нежностью, а леди Санса рыдала, опозоренная неверностью мужа, сжимая простыни до побеления костяшек — Таргариенам всегда было плевать. Девчонка Старк — просто блёклая северная кухарка по сравнению с племянницей, замачиво благоухающей мёдом и имбирём. Визерис не провёл с ней ни одной ночи.
Брат, конечно, недоволен, он всегда так печально-бледен, так угрюм и меланхоличен. То-то Эшара Дейн скреблась к нему в спальню, как последняя шлюха, Лианна возлегла с ним на мокрой от росы траве, а Элия терпела полное безразличие — женщины к нему как ростки тянулись. Драконий принц взял их игрой на арфе или серебром волос — Визерис этого не знает, да и знать не хочет. Ему, по большей части, просто плевать, — лишь бы его с Рейнис не трогали.
Теперь вдовцом, Рейгар решает досадить и братцу — сам не возьму, другим не дам. Визерис ему в лицо смеётся и салютует кубком, пока Рейнис накладывает любовнику в тарелку сочные фрукты.
Одной меткой стрелы достаточно, чтобы Рейнис пала мёртвой к его ногам.
Неведомый бы побрал принцессу в этом песчаном платье с открытыми плечами — до ночи ещё целая вечность, а желание уже безумно сжигает. Уиллас приглашает жену на танец, ведёт медленно и учтиво, но абсолютно нелепо, а взгляд у него, да простят Семеро, пнутого спаниеля. Рейнис смотрит на дядю из зала выжидающе и сладко-сладко: кажется, можно почувствовать привкус тёмного шоколада и грейпфрута.
Санса опять тихонько беседует со своей невзрачной подружкой — как её там зовут? Дженна? Джейна?
Как это жёнушке удаётся быть такой сдержанно-учтивой, Визерис не знает; ему доставляет удовольствие видеть крупные слёзы в впечатлительных глазах, слышать хрипоту в птичьем голосочке, глядеть, как пульсирует венка на тонкой шее. В волчице нет ничего притягательного, одно только «да, милорд» да простыни с запахом ромашек. Даже танцует она холодно, отстранённо так: едва-едва трепетная грудь вздымается, дыхание чуть клокочет, сбивается, изящные пальчики цепляются за тёмно-синий дублет. От Сансы пахнет лавандой и утренней росой. И скукой.
Мазнув взглядом по притихшей жене, принц оглядывает гостей с Утёса Кастерли, переплюнувших всех Таргариенов вместе взятых. Лорд Джейме и его леди Серсея ведут оживлённую беседу с королём и Джоном Коннингтоном; видимо, обсуждают помолвку Эйгона и Мирцеллы.
— Вы не находите, мой принц, что здесь несколько прохладно? — шёпот обжигает кожу шеи, проносится дрожью по телу и щекочет где-то в кончиках пальцев. Каштановые локоны Рейнис сегодня отливают медью, ярко играя в свете факелов, красиво лежат искрящимся водопадом на оголённых плечах. Если бы Визерис взглянул на Сансу, то увидел бы нестерпимую боль в её глазах. Но он не взглянет.