— Макаева… — разочарованно протянул я. Ленка Макаева, как и Тонька — медичка, в отличие от недосягаемой Лены Титовой, были известными шалавами, и обе уже успели познакомиться с моим меньшим братом. Ни та, ни другая на роль постоянной подруги не тянули, но эпизодически в моей постели оказывались. Ну, как в постели… Домой я их не водил, ограничиваясь почасовыми апартаментами, или, как сейчас, гостевыми комнатами хозяев вечеринок. Домой я вообще никого не водил, даже друзей — приятелей никогда не приглашал. Из — за отца — он не любил посторонних.
Отец… А ведь он, наверное, ждет меня сегодня…
К черту!
С отцом мы уже давно не ладили, собственно, все пять лет со смерти матери мы с ним не жили, а с трудом сосуществовали на одной площади. И я, что тогда, что сейчас, готов сказать ему в лицо, что это он виноват в ее гибели!
Потому что!
Жена!
Величайшего! — его имя даже в учебнике новейшей истории уже упоминается!
Арктефактора Империи!
Профессора, академика, мирового светила, лауреата туевой хучи премий!
Не могла!
Погибнуть!
В ОБЫЧНОЙ АВАРИИ!!!
Но ни полиция, ни органы опеки с моим мнением согласны не были.
В двенадцать я впервые сбежал. Полицейский, поймавший меня на вокзале, наотрез отказался сдать меня в приют. А ведь я вопил всю дорогу до дома как порося на скотобойне!
С тех пор у меня появился телохранитель, точнее, надзиратель, — невиданное дело для нашего сонного городишки!
Ко второму побегу я тщательно и планомерно готовился почти полгода — и это несмотря на круглосуточный присмотр и занятость! Нанятый отцом отставной морпех Иван Вершинин изматывал меня тренировками так, что первое время я спал без задних ног, а часы, проведенные в школе или домашней лаборатории, считал за отдых! Но постепенно тело привыкло к нагрузкам, и второй побег состоялся. На сей раз мне удалось пробыть на свободе восемь часов, удалившись от дома на жалкую сотню километров.
К извергу — Вершинину добавилась бывшая наемница Аглая — Кошка.
К четырнадцати годам счет моих попыток перевалил за два десятка. А количество надзирателей увеличилось до семи. Все они были профессионалами, все чему — то, да обучили меня, но как же я их ненавидел!
Свой двадцать первый побег я запомнил в мельчайших подробностях.
Оторваться от дежурного конвоира и добраться до пригорода? После месяца целенаправленного изучения расписания и маршрутов транспорта? Легко!
Одним незаметным жестом испортить движущий элемент на мотоцикле у главы банды байкеров? Для сына Петра Романова, который их же и придумал? Тьфу!
Починить его?
Ну, типа, та же фигня.