* * *
– Пора! – приказал голос в наушниках.
Мужчина в сером, с начала собрания держащий в кармане гаджет размером с мобильный телефон, нажал на кнопку и закрыл глаза. Трибуну, за которой стоял Воган, осветила ослепительная вспышка. Три заряда семтекса по двадцать килограммов каждый сработали с запланированной точностью. Трибуна повалилась назад, увлекая за собой Вогана. Раздался короткий оглушительный звук, и сцену заволокло дымом. Когда он рассеялся, на сцене было пусто. Зрители, сидевшие в первых рядах, кричали и стонали от боли; многие утирали с лица кровь и зажимали уши – у них повредило барабанные перепонки.
– Готово, – сказал мужчина в сером и начал пробираться сквозь толпу к выходу.
Утром Аврора распахнула ставни. Над виноградниками стлался густой туман. Мать сидела перед телевизором. В новостях передавали подробности вчерашнего взрыва в «Зените». Воган был жив, но находился в коме. Одиннадцать человек получили серьезные ранения, в том числе его консультант по связям с общественностью, чье состояние оценивалось как наиболее тяжелое. Следствие только началось, и журналисты терялись в догадках. Кто стоял за взрывом? Конкуренты Вогана из правого лагеря? Исламисты? Взрывчатое вещество, использованное террористами, свидетельствовало в пользу версии о том, что работали «элементы, прошедшие определенную подготовку, возможно профессионалы».
– Он уже позавтракал, – сказала Беранжера. – Взял сумку и пошел в Романэ-Конти. Зря я его отпустила, он заблудится, – добавила она, глядя на туман за окном.
– Я схожу, – сказала Аврора.
Она надела теплую куртку и направилась к двери.
Накануне вечером ЖБМ обнял Беранжеру, прижал ее к себе и шепнул ей на ухо: «Спасибо».
– За что? – тихо спросила Беранжера, но ЖБМ не ответил на ее вопрос и лишь твердил:
– Прости, прости за все…
Он вдруг понял, что дико устал.
– А вам обязательно возвращаться в Париж? – спросила Беранжера. – Если хотите, оставайтесь ночевать. У меня есть свободные комнаты.
ЖБМ посмотрел на Аврору. Они подумали об одном и том же. Бланш улетела в Нью-Йорк. Рейс длится семь часов, значит, она еще не приземлилась. Вряд ли она станет звонить ему сегодня. Следовательно, она никогда не узнает об их внезапной поездке в Бургундию.
– Мы остаемся, – решительно сказал ЖБМ.
Виноградники утопали в тумане. Он искал каменный крест, воздвигнутый на границе виноградников Романэ-Конти. Беранжера сказала, что он стоит «в самом конце улицы Потерянного Времени, но по ней можно не идти, лучше срезать напрямик».
– Ты так уверена, что мне не следует идти по улице Потерянного Времени? – с улыбкой спросил ЖБМ.