Давай, думаю, Петя, не задерживайся на природе. Заходи в сельмаг. Гаси, пока горит!
Забежал. Выхожу. Хлопцы спрашивают:
— Какую ты там, Петя, пташку поймал?
Показываю.
— О, подходящий гусачок! — говорят. — Ты как думаешь, Петя, индивидуально ему голову свернуть или с консультантом?
— Спрашивают хворого. Сам попробую. Не большое задание.
После этого мое сердце еще сильнее загорелось. Эх, думаю, чего ты, Варя, такая принципиальная? Я же тебя, Варя, уважаю, почитаю…
Завел я в сердцах трактор — и айда к Варе. Не доехал тридцати метров — столб остановил. Какой-то черт на дороге столб поставил.
Вот, скажем, чего сто́ит сухое дерево против техники? Дизель, например, в восемьдесят сил плюс сорок градусов. Какой это комплексный удар! Не только столб — дом упадет!
Столб, разумеется, упал. На весь колхоз шум-гам поднялся. Оправдали; нечаянно наехал. Поставили гуртом столб, на том дело и кончилось.
Прихожу утром к витрине. Заинтересовало: кто это по столбу без рубашки лазит? Подошел ближе, слышу разговор.
— Это, — говорят, — лазит лунатик.
— А чего же он, — спрашивают, — лазит днем?
— А это, — говорят, — Петя, он работает в ночную смену: ночью глаза заливал.
Показывают пальцем и смеются. Посмотрел и я: мама моя родная — рука Вари! Я персонально на столб лезу.
Поверите, жар как ударит в голову, да в ноги, да в пятки… Закружилась моя голова, задрожали колени.
Подходит напарник.
— Петя, — говорит, — не грусти. Не падай духом! Столб стоит правильно. Пойдем и мы поправимся.
— Ты что, — говорю, — в сознании? Я же иду на работу. Чтобы надо мной люди смеялись? Чтобы меня Варя вот с таким носом на витрине прокатила? Нет, глотай эту пилюлю сам!
МУХА — НАСЕКОМОЕ ЗЛОВРЕДНОЕ
Ох, есть же и вреднющие мухи! Назойливые и надоедливые. Гонишь ее, отмахиваешься, в дверь веником выметаешь, в окно полотенцем выгоняешь… Уже, кажется, одолел окаянную — ан нет, тихонько прожужжит и через узенькую щелочку влетит в ваш кабинет.
Влетит и — словно ее не гнали и не пугали — спокойненько примостится на вашем носу.
Сгонишь нахалку с носа, а ей и горя мало — пересядет на лоб. Со лба согнали, глянули: а чтоб ты обварилась в борще, — муха уже тихонечко пролезла через прореху к бедру и пытается там позавтракать.
Вот так и кормится, распроклятая…
А уж которые лысые — одна морока. Горемычным безволосым людям больше всего достается. Целый день человек руками машет, а ее черт разносил — вокруг головы летает. Что и говорить, бешеное насекомое.
Скажем, хочет хороший человек хорошую резолюцию написать: «Не возражаю. Многодетной вдове посодействовать в оказать всяческую помощь». А ее черти принесут, упадет на резолюцию, намажет, размажет, сам дьявол ничего не разберет.