— Вы считаете его бесперспективным?
— А вы так не считаете?
— Когда была одна, — считала. А теперь…
— Хотите сказать, мы вдвоем сила?
— Примерно так…
— Что ж, мне нравится ваш оптимизм. Он вдохновляет и меня… Итак, ваши планы…
Виктория, видя его реакцию, почувствовала себя много увереннее:
— Я собираюсь узнать, кто убил Смоленцева и с какой целью. Существует весьма ограниченное количество вариантов, и я хочу спровоцировать «момент истины». И считаю, что у меня есть шанс, если вы мне…
Виктория вдруг изменилась в лице и резко толкнула, — переворачивая, — столик на входивших в заведение двоих молодых людей.
Один из них крепко получил по бедру и со стоном упал, а второй хорошо отработанным движением выхватил пистолет и скомандовал:
— Лечь! Руки за голову!.. — при этом потянулся левой рукой за наручниками, что висели у него на поясе под расстегнутым пальто.
Как говорится: размечтался!
Ясно, что до конца провести свою идею в жизнь парень не сумел. Не позволили обстоятельства.
Александр ловко поднырнул ему под руку, когда в той поднимался пистолет на уровень груди, и сделал ему переворот с подсечкой. Рука оказалась вывихнута, а молодой человек упал. Он, видно, совсем упустил из внимания, что перед ним противник, который кое-что умеет, — не исключено, что даже лучше его самого.
Виктория и Александр мотнулись к дверному проему, за которым была кухня.
Макарова выхватила пистолет, Бондарович, поколебавшись — если полусекундную задержку можно назвать колебанием, — последовал ее примеру.
Двое поваров — молодые парни в накрахмаленных белых колпаках — побледнели, увидев в руках ворвавшихся людей пистолеты. Эти парни сами стали едва ли не белее своих колпаков. Глаза у ребят в испуге округлились.
— Всем стоять спокойно! — скомандовал Банда. — Смотреть на меня…
Он переводил пистолет с одного на другого — на всякий случай нагонял страху, дабы быть спокойным за свой тыл.
Один из поваров, выронив на плиту половник, даже поднял руки.
Взволнованно дыша, Виктория и Александр пробежали через кухню. Девушка бежала первой, Банда за ней.
Она крикнула:
— Тут должен быть выход.
Разумеется, выход здесь был.
Задняя дверь — большая, обитая жестью, — вела в хозяйственный дворик, загроможденный, как обычно для таких двориков, тарой. Дальше были видны ворота…
Виктория оглянулась на Александра:
— Бежим?
Беглецы собирались уже выскочить наружу, как в воротах, за которыми открывался заросший старый парк, появились фигуры еще двоих бойцов. Кто-то из них выкрикнул классическое:
— Стой! Стрелять буду!..
Виктория, не задумываясь, всадила две пули в створки ворот. В тихом парке выстрелы прогремели оглушительно.