— А пираты? Они все равно расскажут, — со вздохом возразил Роджер.
— Пиратам не сразу поверят, — встрял в разговор Ральф. — Антон, излагай, что придумал.
— Нам надо оказаться не на полицейском катере, а на яхте. Для этого нам нужен капитан.
— Мы что, без него не управимся? — с удивлением спросил Ральф. — Это же просто моторная лодка, только большая.
— Во-первых, не совсем так. Во-вторых, мы с капитаном тут оказались, и логично для всех, что он нас и доставит на берег.
— Понял…
Сверху послышался счастливый возглас Лорана:
— Господа! Мы с полицейскими уходим на Мартинику. Вам будет некомфортно на сторожевом катере. Поэтому берите яхту и следуйте в кильватере. Если отстанете, не заблудитесь. С катером вы сможете связаться на двадцатом канале. Ну и с вами ведь капитан, он справится.
Все посмотрели на Роджера.
— Справлюсь, будьте уверены. Здравствуйте. Капитан Роджер меня зовут. Как раз базируюсь в яхт-клубе на Мартинике, — ответил тот без колебаний.
Лоран рассмеялся.
— Вау! Вы, часом, не предводитель пиратов, которых мы повязали? Имя подходящее.
Через час яхта «отстала» от полицейских.
— Вы в порядке? — поинтересовались на двадцатом канале.
— Almost perfect[43], — рапортовал Роджер.
— Увидимся на Мартинике.
Антон внимательно наблюдал за манипуляциями, которые капитан совершал у пульта управления яхтой на флайбридже. Все оказалось достаточно просто, по крайней мере здесь, в открытом море. Роджер отслеживал на картплоттере положение яхты и, при необходимости, корректировал курс кнопками на автопилоте. Тут же он установил комфортную для легкого волнения на море скорость — восемнадцать узлов.
— Интересуетесь лодками? — спросил Роджер Антона, продолжая смотреть вперед.
— Предположим, — ответил Антон строго. — А вы увлекаетесь разбоем?
Роджер вздохнул.
— Мне говорили, что русские великодушны.
— У меня много друзей среди представителей иных народов. Многому пришлось научиться.
— Послушайте, Антон… В жизни человек сталкивается с выбором довольно часто. Но когда на весах нищая и обеспеченная старость, выбор очевиден. Вы это поймете лет через десять… — Роджер бросил взгляд на Антона, — лет через двадцать.
— А если цена слишком высока?
— Не будьте смешны, мой юный друг, — капитан усмехнулся. — Когда я думаю о нищей старости, меня так начинает трясти изнутри, что цена перестает иметь значение.
— То есть вы хотите мне сказать, что наши трупы, выброшенные в море, — нормальная цена за вашу безбедную старость? А как насчет угрызений совести? Ведь совесть нельзя подкупить, мой не очень юный и не друг…