Григорий Аркадьевич Привольский стремился поскорее расколоть этот орешек, расшифровать тексты и вопреки здравому смыслу выступал за предание гласности всей этой истории, настойчиво предлагая свои услуги в качестве глашатая великой сенсации. Сосновский же осторожничал, продолжал консультации с ФСБ, изучал отчеты экспедиции, обнаружившей контейнер, вникал даже в незначительные подробности поисков. Он уже перестал сомневаться в верности выводов о сроке, который находка провела под водой, — около ста лет, — но даже слышать не хотел о том, что содержание контейнера представляет собой зашифрованное послание из других миров.
Сосновского терзали догадки, что в действительности они имеют дело с хитроумным мошенничеством то ли со стороны религиозных фанатиков, то ли, наоборот, со стороны врагов официальной церкви.
Однажды в стенах Центра появился Плукшин, когда-то учившийся в МГУ на одном потоке с его директором и замом, и с энтузиазмом героев первых пятилеток, игнорируя выходные и даже перерывы на ланч, приступил к расшифровке загадочного «послания с неба».
Все шло прекрасно до того дня, когда он исчез и вскоре погиб от пули неизвестного бандита. Оказалось, что с ним исчезла и ценная находка. К тому же все бумаги, относящиеся к переводу, испарились, а в компьютере, которым пользовался ученый, не было найдено ничего стоящего — Плукшин использовал переносные устройства хранения данных.
— И как он вообще мог пронести железки через нашу систему безопасности? — не выдержал молчания Привольский. — Впрочем, мы даже не успели понять, железки это или что-то другое.
— А? — Сосновский будто пробудился ото сна. — Как, как… Это все равно, из чего они сделаны. Тут ведь не нужно целую операцию готовить. Чтобы такое совершить, людей своих не надо иметь в охране, камеры отключать. Чушь несусветная. А ты уверен, что он их вынес?
— А кто же еще?
— Послушай, Привольский, а кому вообще нужны эти таблички? Их ведь не продашь за границу коллекционеру какому-нибудь…
Привольский с удивлением взглянул на директора.
— Продать?
— Ну да. Предположим даже, что это так. Другое дело — кому?
— А может, он расшифровал их и что-то узнал такое, от чего просто свихнулся… — Сосновский покрутил пальцем у виска.
— Ты, смотри, сам не свихнись, — Привольский тяжело вздохнул. — Кстати, — сказал он, — говорят, милиция задержала подозреваемого в убийстве. Может быть, клубок раскрутится.
— Кто такой?
— Да никто. Парень, зовут Антон Ушаков. Скорее всего, хороший знакомый Плукшина. Он с ним долго беседовал как раз перед тем, как профессора нашли мертвым.