Двое первых обернулись к третьему. Ридра ждала слов – чтобы определить, установить, идентифицировать. Они посмотрели на нее, затем направились обратно в стену. Пандус начал втягиваться.
Она поднялась на локтях, крикнула:
– Послушайте! Где мы?
Сребровласый мужчина ответил:
– Джебель-Тарик.
Стена за их спинами сгустилась.
Ридра взглянула на сеть (которая на другом языке называлась иначе), разорвала одно звено, второе. Натяжение ослабло, паутина распалась, и Ридра спрыгнула на пол. Выпрямившись, она сообразила, что второй паренек – это Кайл, который работал с Лиззи в ремонтной бригаде. Коготь завозился.
– Погоди.
Она начала надрывать нити.
– Что он тебе сказал? – спросил пилот. – Свое имя? Или сказал лечь и заткнуться?
Она пожала плечами и разорвала следующую.
– «Джебель» на старомавританском – «гора». Может быть – «Гора Тарика»[9].
Коготь выпутался из обрывков сети:
– Как ты с ней с’равилась? Я минут десять тре’ал – и ничего.
– Потом расскажу. А «Тарик», наверное, чье-то имя.
Коготь взглянул на разодранную паутину, поскреб за ухом, в недоумении потряс головой и встал на задние лапы.
– По крайней мере, это не захватчики, – сказала Ридра.
– С чего ты взяла?
– Вряд ли среди людей на той стороне оси многие слышали о маврах. С Земли туда эмигрировали только жители Америк, и это было еще до Америказии и до того, как Панафрика проглотила Европу. Кроме того, Титинские рудники находятся в туманности Цезаря.
– Ну да, – хмыкнул Коготь. – Но мало ли откуда взялся их вы’ускник.
Она взглянула на то место, где открывалась стена. Ухватить суть их положения казалось такой же бесперспективной задачей, как пробовать ухватиться за голубой металл.
– Что, черт возьми, случилось-то?
– Мы взлетели без пилота, – сказала Ридра. – Надо полагать, тот, кто вещает на Вавилоне, может передавать сообщения и на английском.
– Вряд ли мы взлетели без ’илота. А с кем тогда говорил Ка’рал? Если бы не было ’илота, мы бы не сидели здесь, а размазались бы ’о ближайшему солнцу.
– Может, это тот же, кто сломал платы. – Ридра окинула мыслью предшествующие события, и гипсовая стена бессознательного обратилась в прах. – Видимо, диверсант не хочет меня убивать. «ТВ-пятьдесят пять» мог уложить меня там же вместе с бароном.
– Интересно, ш’ион на корабле тоже говорит на Вавилоне?
– Вот и мне интересно.
Коготь огляделся:
– Это что, все? А где остальные?
– Прошу прощения.
Они обернулись.
Стена опять раскрылась. Худенькая девочка с зеленым платком на коричневых волосах держит миску.
– Хозяин сказал, что вы встали. Вот я вам принесла.
Веки на больших карих глазах заморгали, словно птичьи крылышки. Она указала на миску.