– Круто ты обгадился, Одноглазый.
Колдун согласился. Даже не попытался оправдаться.
У меня и в мыслях не было подозревать, что он устроил обманный трюк, чтобы стащить деньги Взятой, которые затем где-нибудь закопал бы и свалил все на мятежников. Но только потому я не подозревал, что план изначально казался мне нелепым.
Одноглазому сто с гаком лет. Рано или поздно он должен впасть в маразм. С каждым днем его дурацкие аферы становятся все тупее. Но жизнь его ничему не учит.
– Что думаешь? – спросил меня Старик.
Гоблин отважно выступил в роли адвоката Одноглазого, но позиция защиты была заведомо проигрышной. Пришлось напирать на то, что колдун-коротышка незаменим в бою. Он настоящая заноза в заднице, но в горячую пору становится нашей палочкой-выручалочкой.
На суд собрались все остальные колдуны: Молчун, Дохломух и Канючий Зоб. Молчун выступал в качестве судьи. Другим судьей был Лейтенант, третьим, представляя сержантский состав, – Эльмо. Мальчишка Третий тоже присутствовал, но у него была одна-единственная обязанность – держать язык за зубами.
Дохломух суровым тоном предложил:
– Давайте погрузим его в летаргический сон до того момента, когда нам понадобятся его способности. Сделаем для него специальный гроб, погрузим на отдельную повозку и будем доставать, только когда этого потребует ситуация.
Прежде Дохломух не отличался чувством юмора, но сейчас, безусловно, говорил не всерьез.
– Заманчивое предложение, полковник, – ответил Капитан. – Но конечный результат может оказаться обратным желаемому. В замкнутом пространстве некуда улетучиваться врожденным порокам. Напротив, они будут лишь накапливаться. И когда мы выпустим его…
Старик двумя руками и ртом изобразил взрыв. Все расхохотались. Но так оно наверняка и случилось бы.
Одноглазому было не до смеха. Ему хотелось поспорить, но приходилось проявлять нетипичную для него выдержку. Он понимал, какую глубокую яму себе вырыл.
– Глубже, чем обычно, – вслух пробормотал я.
– Костоправ?
– Простите. Мне кое-что пришло в голову. Поведение нашего коллеги существенно ухудшилось лишь в последний год. Раньше он действовал не столь прямолинейно.
– Гм?..
Ко мне обратились несколько пар глаз и один глаз без пары.
– Год назад наш Одноглазый время от времени выкидывал фокусы…
– Все время, – буркнул Гоблин, притворяясь, что кашлянул.
– …но никогда не вытворял таких глупостей. Того Одноглазого отличал непревзойденный инстинкт самосохранения. Тот Одноглазый ни за что не стал бы рисковать жизнью.
Все интриги Одноглазого, о которых мы знали, непременно заканчивались провалом. Вот только я подозревал, что именно поэтому мы о них и узнавали.