Когда драку уже разняли и коридоры убрали, я отправилась вместе с Йесли посмотреть, из-за чего вспыхнула заварушка.
– Не понимаю, почему они подрались из-за стены, – сказала по пути Йесли. – Мы же только-только взялись за работу. Зачем понадобилось драться, когда почти все стены еще чисты? Отложили бы драку до тех пор, когда мы доберемся до последнего уголка!
– Вот поэтому, – сказала я.
Слова были неглубоко выцарапаны в металле. Строчка за строчкой тянулись на шесть-семь метров стены. Нацарапанные буквы сверкали строгой серебряной чистотой. Надпись была сделана довольно аккуратно – лучше, чем некоторые обязательные тексты, – но по-прежнему свидетельствовала о том, что здесь писали по очереди несколько человек.
– Эта надпись сделана не по плану, – нахмурилась Йесли. – Я не узнаю этих слов, но…
– Я узнаю, – сказала я. – Это начало Книги. Нашей Книги, той, которую читали люди Периферийных Систем.
– Ты уверена?
– Я знаю эти слова, Йесли. Я выросла с ними.
– Не думала, что ты так горячо веруешь, Скар.
– И правильно. Но мои родители веровали. – Я подождала немного. – Я говорила Праду об этом. Он сказал, что в памяти корабля не сохранилось текста Книги. Что все было утрачены из-за неполадок.
– Ты ему веришь?
– Да, пожалуй. – Но что-то в голосе Йесли заставило меня занервничать. – Хочешь сказать, что Прад лжет? Что Книга – наша или их – до сих пор хранится в памяти?
– Сомневаюсь, что Книги уцелели. Но я думаю, что исчезли они стараниями Прада или еще кого-нибудь из техников. – Йесли помолчала. – Ему никто этого не приказывал, но я, пожалуй, согласна с его решением. Кто бы это ни сделал, он поступил правильно. Книги порождают слишком много розни. – Она внимательно взглянула на меня. – Ты же сама видишь. Эти люди подрались не из-за стихов и не из-за научного труда. Они подрались из-за Книги. Твоя сторона, их сторона – дурацкие разногласия по поводу интерпретации.
– Книга прекрасна, Йесли.
– Но она нас убьет. Хоть твоя, хоть их – без разницы. Эти знания должны уйти. Мы не можем сохранять их. Это было бы ужасной ошибкой.
– Некоторые хранят ее в памяти, – сказала я. – Кто знает, может, даже и целиком. Я заучивала отдельные отрывки, притчи, но существуют люди, посвятившие жизнь тому, чтобы выучить Книгу наизусть.
– Не буду спорить – это действительно прекрасный подвиг благочестия. И я уверена, что в ее словах заключена огромная благодать и мощь. Огромная мудрость и человечность – наряду с невежеством, предрассудками и любовью к ненужному риску. Все лучшее и худшее, что есть в нас. Но это ничего не меняет. Человек уже лишился глаза из-за нее, Скар! У нас появился шанс оставить разделяющие нас слова позади, – так почему же не сделать этого?