– Простите меня, Огюст-Эжен, но мне нужно побыть одной.
Лефевр понимающе кивнул и слегка сжал руку девушки.
– Если нужно, зовите меня, – произнес он.
Алита кивнула и медленно побрела в свою комнату. Лефевр смотрел ей вслед и думал, что у девушки глубокая истерика. Алита молчала, запечатывая свое горе в душе и не догадываясь, что от этого будет только хуже. Ей бы поплакать – Лефевр считал, что слезы приносят облегчение почти во всех случаях, – но Алита не проронила ни слезинки, и он мог только догадываться, насколько ей сейчас тяжело.
Он подозревал, что Алита попробует увидеть Никитоса. Рискнет использовать артефакт, чтобы заглянуть в другой мир, – вот и увидела на свою голову. Муженек времени даром не терял. Конечно, Алита предполагала, что он весело проводит время, но одно дело – подозревать, а другое – увидеть своими глазами. Никитос умудрился макнуть ее в грязь даже из иного мира.
Приказав служанкам докладывать ему каждый час о том, что происходит в комнате миледи, Лефевр ушел в кабинет и занялся бумажной работой – ежемесячные отчеты по делам всегда занимали у него уйму времени и выводили из себя. Он окончательно разобрался с ними только к вечеру: за это время Луиз несколько раз послушно сообщала, что из комнаты миледи не доносится ни звука, а в замочную скважину видно, что госпожа Алита лежит на кровати и смотрит в потолок. От еды и кофе она отказывалась, хотя Луиз и Амина чуть ли не каждые полчаса уговаривали ее пообедать: состояние Алиты встревожило их не на шутку. Перед ужином Лефевр подошел к дверям комнаты Алиты, осторожно постучал и произнес:
– Алита, это я. Можно войти?
Несколько минут в комнате было тихо, потом заскрипела кровать, и Алита едва слышно откликнулась:
– Нет.
– Я за вас волнуюсь, – сказал Лефевр.
Служанки, которые стояли возле лестницы и, затаив дыхание, наблюдали за ним, в один голос воскликнули:
– И мы тоже волнуемся! Мы очень переживаем за миледи!
До Лефевра донесся тихий вздох, и Алита сказала:
– Со мной все нормально. Не тревожьтесь.
Лефевр только руками развел. В самом деле, не выбивать же дверь.
Алита пришла в его комнату поздним вечером, когда все обитатели дома уже уснули, а Лефевр лежал в кровати с книгой и карандашом, по старой привычке делая пометки на полях. Услышав, как заскрипела, открываясь, дверь, он оторвался от книги и увидел Алиту – прямая, бледная, в одной ночной сорочке, она была похожа на привидение.
– Что с вами? – спросил Лефевр и услышал страх в своем голосе. Первой его мыслью было, что она заболела: девушку била крупная дрожь. – Алита, что с вами?