Алита шмыгнула носом, все-таки открыла глаза и увидела, что лежит на огромной каменной глыбе, напоминающей архаический алтарь. Выбитые в камне желобки и иероглифы покрывал тонкий слой рыжеватой пыли. Алита повернула голову: камень стоял в центре зала, высокие стены которого терялись где-то вдалеке, а потолок давным-давно обрушился, и теперь Алита могла видеть, как по синеве плывут клочки облаков.
– Я не собираюсь тебя трахать, – Мико Мороженщик выступил откуда-то из-за камня и аккуратно провел по лбу Алиты влажной тряпкой. Прикосновение оставило легкий прохладный след. – Потерпи, осталось недолго. Скоро полдень.
Он произнес «полдень» с настолько алчной тоской, что Алиту передернуло. В живот и запястья тотчас же впилось что-то горячее и шершавое, похожее на грубую веревку, и Алита взвизгнула от боли, словно на нее плеснули кипятком. Мико ухмыльнулся.
– Тебя держит заклинание, птичка. Будешь трепыхаться – нитки тебя перережут, – сказал он. – А ты не должна умереть раньше полудня.
Алита прикрыла глаза. Совершенно некстати вдруг захотелось есть: она вспомнила, что в последний раз ела вчера утром, в доме Лефевра, и вдруг поняла, что полностью осознает себя и готова действовать. Голод пробудил в ней стремление сражаться.
В конце концов, если смирился со скорой смертью, то вряд ли захочешь жрать.
– И как я умру? – спросила она.
Красивые губы Мико дрогнули в улыбке.
– Мы с тобой в монастыре Куазон, – сообщил он. – Его построили еще до принятия единой веры. Говорят, его построили даже тогда, когда еще и людей-то не было, – Мико сделал паузу и еще раз провел тканью по лбу Алиты. На этот раз прикосновение отозвалось не прохладой, а теплом. – На этом месте сотни лет приносили жертвы древним богам, настолько ужасным, что ты умрешь от страха, если только услышишь их имена. И если я принесу жертву одному из них на древнем месте силы, то он заберет этот голос. Выкинет его прочь из моей головы.
Голос Мико снова дрогнул. Алите показалось, что она видит правильный путь сквозь туман – во всяком случае, она точно знала, что он там есть.
– Я знаю того, кто с тобой говорит, – сказала она. Мико посмотрел на нее с легким проблеском интереса в глазах, и Алита продолжила: – Видишь ли, мы с ним знакомы. Этот человек отправил меня сюда. В твой мир, в Сузу.
Она сделала паузу и, когда Мико кивнул и произнес: «Продолжай», поняла, что это крошечная победа.
– Понимаешь, я была обычным человеком, – промолвила она, стараясь говорить максимально искренне и проникновенно. – Жила с мужем, работала, верила, что у меня все будет хорошо. А потом мой муж, Никитос, решил от меня избавиться. Закрутил роман с моей лучшей подругой… – Алита сделала паузу, прикрыла глаза. Кажется, пока все шло в нужном направлении. Она пыталась стать для Мороженщика не предметом и декорацией, а человеком. Живым существом с радостями и горестями. – И тот, чей голос ты слышишь, выкинул меня из моего мира в твой. Он заставляет тебя убивать, чтобы писать о тебе книги. И если ты меня убьешь, то голос не исчезнет. Это будет просто очередная глава, – она усмехнулась, думая о том, что сделает Мороженщик, когда ему надоест слушать. А ему рано или поздно надоест. – «О том, как Мико хотел избавиться от своей болезни и зарубил еще одну шлюху». Только вот болезнь никуда не делась.