Что-то ударило его в бок, и он упал лицом вперед. Ищейка тут же вскочил на ноги, но кто-то снова пинком вернул его на землю. Он боролся, но неизвестный оказался очень сильным. Через мгновение Ищейка уже лежал в грязи на спине, и виноват в этом был только он сам. Он сам, и эти трупы, и этот туман. Чья-то рука ухватила его за горло и стала душить.
— Гхх, — задыхался Ищейка.
Он цеплялся за руку душителя, понимая, что последний миг близится, что все его надежды возвращаются в грязь. Великий уравнитель наконец пришел и за ним…
Потом сжимавшие глотку пальцы ослабели.
— Ищейка, — проговорил голос над его ухом, — ты, что ли?
— Ыхх.
Рука отпустила горло, и Ищейка втянул в себя воздух. Он почувствовал, как кто-то тащит его вверх за куртку.
— Ищейка, дерьмо собачье! Я тебя чуть не прикончил!
Теперь он узнал этот голос. Он знал его очень хорошо. Черный Доу, ублюдок. Ищейка был и зол на то, что его едва не задушили, и по-глупому счастлив оттого, что остался жив. Он слышал, как Доу смеется над ним: хриплый смех, словно ворона каркает:
— Ты в порядке?
— Бывали встречи и потеплее, — просипел Ищейка, по-прежнему с трудом глотая воздух.
— Да ты, считай, везунчик. Я мог и прохладнее встретить. Ты б совсем холодным стал. Я принял тебя за Бетодового лазутчика. Думал, ты ушел туда, вверх по долине.
— Как видишь, нет, — просипел Ищейка. — Где остальные?
— Вон, на холме, над этим сучьим туманом. Осматриваются.
Ищейка кивнул назад, в ту сторону, откуда пришел:
— Там трупы. Целая куча трупов.
— Целая куча, неужели? — переспросил Доу. Он словно сомневался, знает ли Ищейка, как выглядит куча трупов. — Ха!
— Да. Во всяком случае, их там полно. Союзники, думаю. Похоже, здесь была заварушка.
Черный Доу снова рассмеялся.
— Заварушка? Ты думаешь?
Ищейка не понял, что он имел в виду.
— Дерьмо, — проговорил он.
Они стояли на вершине холма, все пятеро. Туман расчистился, но теперь Ищейку это не радовало. Он наконец понял, о чем говорил Доу, увидел очень ясно: долина была завалена мертвецами. Трупы лежали на высоких склонах, застрявшие между скал и распластанные в кустарнике. Трупы были разбросаны на дне долины, словно высыпанные из мешка гвозди, — скорчившиеся изломанные фигурки на бурой грунтовой дороге. Трупы были свалены штабелями на берегу реки. Руки, ноги и обломки оружия торчали над последними клочьями тумана. Трупы были повсюду — нашпигованные стрелами, исполосованные мечами, раскроенные секирами. Вороны с карканьем перепрыгивали от одной трапезы к следующей, для них нынче выдался хороший денек. Давно Ищейка не бывал на настоящем поле боя после сражения, и это зрелище воскресило в нем мрачные воспоминания. Очень мрачные.