Байяз указал на одну из многочисленных статуй: одна рука ее была отломлена у локтя, а другая протягивала вперед пригоршню мусора, уже увенчавшуюся пышной шапкой из мха. На месте носа зияла грязная впадина, придававшая лицу императора Дантуса выражение вечного изумленного замешательства, как у человека, застигнутого врасплох при отправлении естественной нужды.
— Ни одного из правителей подданные не любили больше, чем его, — продолжал Байяз. — Дантус привечал любого как равного себе, он всегда отдавал беднякам половину своих доходов. Однако дворяне устроили против него заговор, нашли императору замену и бросили его в тюрьму.
— Да неужели? — буркнул Джезаль, уставившись на полупустую площадь.
— Однако народ не покинул любимого монарха в беде. Люди вышли на улицы и восстали, их невозможно было усмирить. Кого-то из заговорщиков схватили и повесили, тогда другие устрашились и сами вернули Дантуса на трон. Так что вы видите, мой мальчик: любовь народа — надежнейший щит правителя.
Джезаль вздохнул.
— По мне, постоянной поддержки лордов вполне достаточно.
— Ха! Их любовь дорого обходится и ненадежна, как переменчивый ветер! Разве вам, капитан Луфар, не доводилось бывать в Круге лордов на заседании открытого совета?
Джезаль нахмурился. Возможно, в болтовне старика было какое-то зерно истины.
— Ха! — снова фыркнул Байяз. — Такова любовь благородных. Лучшее, что с ними можно сделать, — это разделять их и извлекать выгоду из их соперничества, заставлять их соревноваться за мелкие знаки твоей благосклонности, присваивать себе их успехи и прежде всего следить за тем, чтобы никто из них не стал слишком могущественным и не бросил вызов твоему величию.
— А это кто? — спросил Джезаль.
Одна из статуй была заметно выше всех прочих. Внушительного вида человек, в зрелых летах, с густой бородой и вьющимися волосами. Его лицо было привлекательным, но возле губ залегла суровая складка, а лоб пересекали морщины, говорившие о гордости и гневливости. С таким человеком лучше не шутить.
— Это мой учитель Иувин. Не император, но первый и единственный советник многих из них. Это он построил империю, и он же стал главным виновником ее падения. Великий человек, однако великие люди совершают великие ошибки. — Байяз задумчиво крутил в руке свой истертый посох. — Уроки истории следует знать. Ошибки прошлого должны совершаться лишь единожды. — Он мгновение помедлил. — За исключением тех случаев, когда нет другого выбора.
Джезаль потер глаза и окинул взглядом форум. Кронпринцу Ладиславу, возможно, подобная лекция и принесла бы какую-то пользу, хотя Джезаль сильно сомневался. Неужели ради этого его оторвали от друзей, лишили тяжким трудом заработанной возможности добиться славы и возвышения? Чтобы выслушивать здесь тоскливые рассуждения какого-то чокнутого лысого бродяги?