– Шевелись, – поторопил ее Влад.
Не сказав ни слова, Маша скрылась в подъезде. Она собрала свои вещи за пять минут. По сути, в этой чужой квартире у нее почти ничего своего и не было. Она покидала ее без сожаления. Здесь оставались лишь разбитые надежды и следы несостоявшейся любви. А еще мусор, который она не успела убрать за собой.
Когда Маша вышла из подъезда, Влад не взял у нее чемодан, а просто открыл багажник. А вот дверь автомобиля распахнул предупредительно. Не заднюю, как можно было ожидать, а переднюю.
Даже сидя почти вплотную друг к другу, они не ощутили прежней близости. Дорога домой прошла в полной тишине. Ни Влад, ни Маша не сделали даже попытки поговорить или объясниться. Словно обоих не тревожило ни то, что случилось, ни то, что будет дальше. Словно они были куклами, продолжающими играть привычные роли, но не испытывающими при этом ровным счетом ничего.
Влад привез Машу домой, а сам тут же уехал на работу. Оказавшись в своей обновленной, прекрасно отремонтированной квартире, Маша не испытала радости. Возможно, только легкое облегчение оттого, что теперь не надо думать, есть ли дома стиральный порошок и как обойтись без хозяйственных перчаток.
Тут имелось все – все к ее услугам. Пользуйся, Маша, не стесняйся.
Первым делом она решила утолить неистребимый голод, мучивший ее последние недели. Вперед, на кухню! На сытый желудок ее положение уже не будет казаться столь плачевным.
Кухня была практически пуста. Там находились лишь холодильник и коробка, наполненная какими-то продуктовыми запасами. В холодильнике, как обычно, оказалось много съестного. Значительно больше, чем нужно для двух людей, не склонных к обжорству. Сначала Машу раздражало, что Влад покупает слишком много провизии и часть приходится выбрасывать. Однако потом она смирилась и просто перестала обращать на это внимание. Так было даже удобнее. И сегодняшняя ситуация служила тому подтверждением.
Маша положила на тарелку несколько тонких ломтей хамона, прошутто[1], достала оливки, сыр и вяленые помидоры. Окинув содержимое тарелки критическим взглядом, добавила пару кусочков чиабатты – итальянского белого хлеба. Заварив в большой чашке черного чая, она щедро насыпала туда сахара, зачерпнув не менее пяти полных чайных ложек. Открыв коробку, стоящую на полу, Маша обнаружила там упаковку своих любимых брауни[2]. Устроившись за столом, она принялась с аппетитом поедать все эти яства. Сейчас в ее голове не осталось ни одной мысли – только удовольствие от забытых вкусов и спокойствие от мягко навалившейся сытости.