– А про травину эту надо разузнать, пригодится, – нудит брат всю дорогу до реки. – А чего: вернёмся домой такие, бизнес откроем: «Травина – найдётся всё!»
– Тихо ты. Глянь, – обрывает его Жу и кивает вниз, с моста, который они как раз переходят.
Там, за забором ближайшего дома вдруг поднимается из грядки чёрная Альбина. Измождённое лицо, а глаза – нехорошие, горящие. Зырк, зырк ими во все стороны.
И уставилась в Жу.
Нет, не в Жу даже – в брата. Жу прямо спиной чует – в брата.
Но секунда – и скользнула в сторону. К забору. А оттуда, из-под бурьяна – прыскают, как тараканы, мелкие пацаны. Штурмуют склон, лезут напролом. Шуршит под их ногами трава.
– Вот я вас, окаянные! – кричит снизу Альбина. Потрясает немощным кулаком над головой.
– Колдовка, я ж говорю! – кричит последний пацан остальным. – Точняк, колдовка!
Вывалились прямо к ногам Жу. Один прыскает в одну сторону, другой в другую, третий замешкал, Жу делает шаг – и он драпает дальше, за остальными.
– Видали?! Видали?! Не картоха, она траву драла!
– Так стучала же! Стучала как картошка!
– Опух ты, какая картошка в июле?
– Колдовка, сто пудов!
И сыплются с моста – с другой стороны.
– На бону! – слышит Жу. – Кто последний, тот гондон!
Смех звенит, и неясные крики.
Альбина уже забыла про них, снова что-то копает – чёрная спина, как колесо, над зелёными сорняками. Слышно, как что-то гулко стукает о стенки металлического ведра.
Жу переходит мост и идёт дальше.
– А пацан-то прав, что колдовка. – Брат нагоняет, встраивается в ногу. – Ты видела, как она на меня смотрела? Фу, до сих пор холодно.
– Не смотрела она на тебя.
– А ты почём знаешь?
– Она тебя не видит.
– Это ты так думаешь. А мне кажется…
– Тебе не может казаться.
– Слушай, ты чего такая сегодня дерзкая, а? Нет, я не понял! Ты прямо…
Но закончить не успевает – потому что Жу уже тянет на себя тяжёлую дверь и входит в прохладное нутро магазина.
Звенит колокольчик, привязанный к ручке, и Жу ныряет лицом в грязный тюль занавески перед входом. Еле выпутывается.
Тут прохладно, полутемно и пахнет хлебом.
Нет, не только – пахнет всем на свете: стиральным порошком и свежей резиной, копчёной колбасой и луковой шелухой. Пахнет мокрым кафелем и немного капустой. И ещё чем-то, и ещё, чего названия Жу не знает.
И всё равно, главное – пахнет хлебом. Сильнее остального.
Хотя вообще-то в магазине есть всё. Направо – одежда, игрушки, гирлянды искусственных цветов. Лезет в глаза зелёное и красное, жёлтое и розовое. Аж свербит.
Налево – продукты. Стеллажи бутылок. Витрина с кефиром, йогуртом, сыром и сосисками. Витрина кажется давно не мытой. Ценники на продуктах выцвели. Да и вообще вместо продуктов – бутафория: пустые бутылки из-под кефиров, пустые баночки от йогуртов. Сыр кажется пластмассовым.