Завтра…
Может быть, Король и не потребует показательной казни. Может быть, даже и вообще казни не потребует. Никакой, даже номинальной. Вполне может быть. Человек там или не человек, но я все-таки мастер серебряных дел, единственный в столице и лучший в Предгорье. Вряд ли Король захочет терять такого мастера.
Но доверять он мне перестанет.
А от королевского недоверия до королевской немилости…
К тому же он несдержан на язык, наш Король. Он совершенно не умеет хранить секреты, особенно чужие, а я за последние полсотни лет пользовался лицензионным правом пользовался хоть и не так уж часто, но все-таки пользовался.
Вынырнувшее из-за крыши дома солнце неожиданно бьет в глаза, заставляя жмуриться. Как быстро дорожка кончилась, а ведь вроде бы дальняя, обходная. Солнечные лучи ощутимо давят в лицо, оттесняют назад, словно пытаются столкнуть с вершины холма вниз, в холод и сумрак. Меня разбирает задавленный смех, колючими пузырьками царапает горло, мелкой дрожью дергает плечи. Солнце торопится. Не спеши! И без тебя найдется — кому.
На дверях у меня сроду не было замков, репутация хранит куда надежней. Только щеколда. Серебряная, правда, но это уже скорее дань традиции. Привычное легкое жжение в пальцах почему-то тоже кажется ужасно смешным. Давлю приступ на вдохе и плотно прижимаюсь щекой к фигурной серебряной обрешетке прежде чем войти. На пару ударов сердца, чтобы обожгло как следует. Зато смеяться больше не хочется. Остается только дрожь, легким отголоском, мелкая и противная.
Королевский эдикт висит невысоко, достаточно руку протянуть. Возиться с хитрыми защелками лень, поэтому просто разбиваю стекло об угол и выколупываю шелковую бумагу из серебряной (а как же иначе!) рамочки. Стряхиваю осколки и спускаюсь в подвал.
Дверь оставляю открытой.
И вторую — тоже.
Хорошо, что отпечаток решетки жжет кожу — боль отвлекает.
— Клан Фейри-Ке приносит гостю-пленнику официальные извинения за недостойные поступки, совершенные мысленно, словесно и деятельно представителем клана Фейри-Ке по отношению к гостю-пленнику. Клан Фейри-Ке намерен возместить причиненный ущерб в полном объеме и безо всяких оговорок…
Хорошо, что есть официальная формула, за которой можно спрятаться, и не надо ничего выдумывать самому. Хорошо, что формула эта предписывает смотреть в пол, а не разглядывать в упор того, к кому обращаешься. Жаль только, что формула эта короткая, и предки далеко не все сумели предусмотреть.
— Вот, — желтый листок с шелестом падает на пол. Надеюсь, ты не сочтешь это еще одним оскорблением, но уж тут выбирать не приходится. — Это пропуск. Вид на жизнь. И лицензия на… ну, сам разберешься. Только имя свое впиши, я бы и сам, если бы знал. Ты свободен. Можешь идти куда хочешь. Наверху… на столе — серебро. Твое. И еще раз. Извинения. От клана. И от меня. Лично.