Палестинцы многим готовы пожертвовать, сказал Арафат, но им надо как минимум сохранить лицо. Им нужен символ возвращения в покинутые места. Не только получить государство вне согласованных границ, но и вернуться куда-то внутри.
Лифта – крохотная деревушка, ее очень просто будет восстановить, Израилю легче легкого будет абсорбировать ее население; но для арабов это жемчужина, потеря которой разбила им сердца.
О чем, как не об этом, может вспоминать сейчас Рути, стоя среди пустых каменных строений по обе стороны ущелья?
Под конец той встречи, под конец той трапезы Рути принесла им на блюде фету и арбуз. Соленое и сладкое – любимое сочетание Генерала до той поры, когда началась его бесконечная кончина.
Он открыто заартачился, услышав, чего хочет Арафат. Генерал был готов поступиться при обмене даже большей территорией, менее отдаленными участками. Был готов разговаривать о возвращении в Израиль большего числа арабских беженцев – но не в Лифту, куда-нибудь еще, подальше.
И тут-то Арафат повернулся к ней. Прикоснулся ладонью к ее руке, как будто Рути все время тоже участвовала в разговоре.
– Ведь правда же, она красивая, наша Лифта? Вы наверняка видели.
– Видела, – ответила она. Ответила не на иврите и не на английском, а по-арабски, и Арафат улыбнулся. – Да, она красивая, – сказала Рути и поставила блюдо перед мужчинами.
По этому пункту они не были согласны. Оба повторяли, что хотят компромисса, но насчет Лифты оба уперлись.
– Право возвращения, – сказал Арафат. – Домов там немного, они уже построены, стоят пустые у подножия Иерусалима, в низком месте. Если вдруг опять дойдет до войны, у вас будет преимущество высоты, выгодное положение.
– Это не подножие города, а верх Израиля, и вы это знаете. Иерусалим – голова еврейства, а Лифта находится у его горла.
Генерал приложил палец к своей шее, и ему не понадобилось усиливать эффект, делая поперечное движение.
– Отдайте ее нам, – сказал Арафат. – Она наша. По-хорошему нам и просить бы не следовало то, что нам принадлежит.
– Была бы ваша, – возразил Генерал, – вы не пришли бы с просьбой к моей двери.
2014. Граница с Газой (со стороны Израиля)
Не следует говорить близкому человеку то, что останется, не уйдет, не улетучится. В последний раз, когда виделась с возлюбленным, она жестоко его обидела.
Они ужинали в Амстердаме, и он сказал ей, что летит оттуда прямо в Газу. Его отправляют эмиссаром с задачей положить конец внутрипалестинским распрям. Ему надо организовать сделку, отличную от той, которой они оба посвятили свою жизнь. Картографу надлежит добиться прочного мира между палестинцами и палестинцами, между ФАТХ и ХАМАС.