— Кто интересовался? Чем?
— Ну знаете, что за детские вопросы! Кому надо, те и интересовались. — Сейчас передо мной был прежний Владлен, строгий и многозначительный.
— Из комитета, что ли? — напирал я.
— Вы от меня слишком много хотите. Я и так наговорил лишнего. — Внезапно Владлен понизил голос до полушепота и придвинулся ко мне вплотную. У него скверно пахло изо рта. — Спрашивали, с кем общаетесь в издательстве, с кем приятельствуете, кто у вас бывает, просили показать рабочее место.
— И что, показали?
— А как я мог иначе? Отвел их, когда женщины разошлись. Они посмотрели, так, знаете, поверхностно, не то что обыск или что. Перекидной календарь полистали, что-то записывали. Я же не мог у них спрашивать, чего им надо. Не положено.
К Владлену у меня вопросов больше не было. Я даже не поинтересовался, как выглядели комитетские гости, были ли среди них Вячеслав Харитонович и Май Игоревич. Какая, в сущности, разница? Крепко меня обложили, крепко. И вновь, который уж раз, я задался все тем же вопросом: что им от меня надо? И вновь не нашел ответа. И вновь успокоился сакраментальным: а пошли они!
Но Владлену Максимовичу было что-то еще от меня надо.
— Ну вот я вам и рассказал. Но вы уж меня, голубчик, под монастырь не подведите, не продайте. Я никакого права не имел вам все это рассказывать. Так что пусть умрет между нами. Ну и директор, конечно, знает, вы же понимаете, что ему-то я не мог не доложить. Я не знаю даже, как вам сказать…
— А так и скажите. — Наверное, по обстоятельствам эта моя реплика была ненужно грубоватой, но Владлен ее проглотил.
— Вы нас, голубчик, поймите, я не вдаюсь в детали, не знаю и знать не хочу, что там у вас вышло, кому, так сказать, дорогу перебежали, но не нужно нам все это сейчас, ох как не нужно…
— Думаете, мне нужно?
— Согласен, и вам не нужно. Я вообще считаю, что умные люди должны быть тише воды ниже травы. А вы-то многое себе позволяли, голубчик, кто-кто, а я-то знаю. — Владлен многозначительно посмотрел на меня. — Теперь-то могу сказать вам откровенно, что мне не раз приходилось отвечать на вопросы о вашей, так сказать, биографии. Мы с вами служим в идеологическом учреждении, у нас должны быть незапятнанные биографии. — Владлен выпятил грудь с орденскими планками на пиджаке, как бы подчеркивая, что у него-то биография самая что ни на есть чистая, незапятнанная. — К сожалению, многие относящиеся к вам вопросы часто ставили меня в тупик. И родители ваши, и друзья-диссиденты, и ваше упорное нежелание сотрудничать с органами — тут всякое лыко в строку, сами понимаете, вы же умный человек.