Эта печальная история еще свежа в нашей памяти, поэтому Артем, ни слова не говоря, запихнул Леву на водительское место, мы мгновенно расселись, и «козел» тронулся, смачно стрельнув выхлопной трубой. Левушка, по своему обыкновению, хорошо взял с места, и вот мы уже понеслись по шоссе, обгоняя «волги», «жигули» и иномарки.
Споро шел наш «козел», даром что неказист. Но есть, как ни обидно, машины и помощнее, и побыстрее. Сзади требовательно погудели, да не по-нашему, а как-то пронзительно и угрожающе. Я обернулся и увидел горящие фары прямо на хвосте нашего «козла». Еще раз гуднули и еще. Ох как не хотелось уступать дорогу, но сила силу ломит, а скорость — скорость. Левушка матюгнулся в усы и взял вправо. И мимо нас, словно «козел» встал на месте, просвистел «гранд чероки» с теми же нью-йоркскими наворотами, только не темно-синий, а темно-вишневый.
Я успел заметить рядом с водителем благородную голову своего знакомца — высокого, а за его спиной — женскую головку. И мне показалось, скорее всего, только показалось, что эта головка мне тоже знакома — та самая головка, которую, не ровен час, могли оторвать по моей вине.
Я и прежде, в тинистые, подернутые зеленой ряской времена, возвращаясь домой, в Москву, после недельной отлучки, поражался и радовался истинным и мнимым переменам. Меня умиляли сущие пустяки: по-новому оформленная троллейбусная остановка на Тверской, вспыхнувшая на знакомой крыше неоновая реклама, подросший в мое отсутствие на этаж строящийся на выселках, где я живу, дом. К радости примешивалась легкая обида: надо же, мой город жил без меня, и вроде бы даже неплохо. А с недавних пор в голову полезло совсем дурное — вот не станет меня, но все равно будут подыматься этажи, загораться рекламы, ходить по улицам молодые длинноногие бабы в юбках, каких при мне не было, в общем, отряд не заметит потери бойца…
Вот и сейчас всего месяц не был в Москве, а казалось, что Ленинградский проспект, Тверская, Садово-Каретная изменились до неузнаваемости: понаставили палаток-ларьков, что-то сломали и обнесли забором, а забор облепили яркими рекламами, знакомый с детства дом покрыли зеленой вуалью — не иначе за переделку взялись умельцы-турки. А тут еще Артем со Стасом наперебой подкидывают городские новости.
С т а с. Слушай, в палатке на Никольской, рядом с ГУМом, сидельцы выставили во-о-т такой член из пластика.
Я. Ну да?!
А р т е м. Сами видели. Несказанной красоты вещь: розовый, в натуральную величину.
С т а с. Ну уж не совсем чтобы в натуральную — на свой-то давно последний раз смотрел? То-то же. Раза в полтора больше — на зависть кавказцам.