– Подожди-ка.
И быстро зашел в квартиру. И вынес ему колбу. И отдал.
Сейчас август. Жарко и пыльно. Вековые болота преют под раскаленным асфальтом. Я ненавижу этот город, и все же здесь мне лучше, чем дома.
Вот уже без малого две недели, как я ушел из дома, потому что он перестал быть моим. После отъезда Шаньшань въехали новые квартиранты, молодые супруги. Они засорили раковину, заляпали жиром стену на кухне, нарисовали прямо на обоях море и пальмы, прокурили всю квартиру и развелись. После них заселился журналист. Он содрал пальмы вместе с обоями и покрасил стену в оранжевый цвет, выкинул всю мебель из спальни и превратил ее в комнату для медитаций, заплатил много денег за то, чтобы стену под окном в кабинете просверлили насквозь и просунули в дырку отвратительный серый провод, который он тут же воткнул в свой, прости господи, лэптоп. Месяц назад он завел хорька; хорек – лесной зверь, я не вправе его мучить. Три недели назад он завел второго хорька. Две недели назад он перекрасил стену в зеленый цвет и завел третьего хорька. Старик сделался окончательно невыносим. Этот, из пекарни, повадился приходить каждый день и тащить все, что плохо лежит. В гостиной обрушился карниз. Хорьки срут в комнате для медитаций. Я устал.
Я живу на улице. Я оставил старика одного. Мой дом стал покинутым местом.
Когда-то бабушка говорила мне, что духи людей, живущие в покинутом месте, постепенно превращаются в нам подобных. Если это правда, если старик станет подобным мне, он сможет наконец выбраться из своей зеркальной ловушки и заняться хозяйством. Это, я думаю, будет правильно. Кто-то ведь должен следить за домом…
А сегодня у меня отличное настроение. Сегодня утром я встретил Сяо.
Он сидел у помойки и лениво играл с дохлым голубем. Он почти совсем не изменился – такой же нежно-рыжий и пушистый, разве что немного похудел. Я страшно обрадовался, когда его увидел. У меня прямо гора с плеч свалилась.
– Васька! – заорал я. – Васька, так ты живой! Вася! Кис-кис!
Он нервно задергал хвостом, но продолжал делать вид, что кроме голубя его ничто в этой жизни не интересует.
– Сяо! – позвал я, и он наконец посмотрел на меня. – Сяо, как хорошо, что я тебя встретил…
Я подошел к нему и присел рядом на корточки. В его глазах появился тот, знакомый, испуг.
– Да не бойся ты!
Я не хотел его мучить, я хотел просто погладить. Когда я потянулся к нему, он зашипел, выпустил когти и ударил меня лапой.
Прямо по лицу. Больно.