Вокруг него – целая толпа. Сейчас перемена, но никто не носится по коридорам, не играет в сифу и в резиночку… Все стоят и молча слушают Рената. Он весь красный от такого внимания, особенно уши. Он улыбается от восторга.
– «…Пожалуйста, сделай так, чтобы с Леночкой случилось что-нибудь плохое…»
Звенит звонок, но никто не трогается с места.
– «…Пожалуйста, сделай так, чтобы с Леночкой случилось что-нибудь плохое…»
А вот и неправда! Вот и вранье. В моем письме это было написано только два раза: «Пожалуйста, сделай так, чтобы с Леночкой случилось что-нибудь плохое. Пожалуйста, сделай так, чтобы с Леночкой случилось что-нибудь плохое. Я так хочу…»
– «…Я так хочу! Я так хочу! Я так хочу! Я так хочу!..»
Неправда! Неправда! У меня только три раза. Эта фраза всегда пишется только три раза, идиот!
– Неправда! – кричу я.
Они все оглядываются на меня. Они молчат. Ренат сворачивает бумажку и трусливо пятится по коридору.
– Э, ты куда? – шагает к нему длинный Круглов из параллельного класса. – Дочитывай давай, мелкий! А то ща и тебя отпиздим!
– «Я так хочу», – покорно разворачивает бумажку Ренат. – «Я – Соня. И еще. Догогая волшебница! Я пгинесла тебе двенадцать шоколадных конфет». Ну, типа… всё. – Ренат подобострастно улыбается.
– Дай позырить, – говорит Круглов, забирает у Рената бумажку и читает, глупо шевеля губами и тараща глаза.
Остальные продолжают пялиться на меня.
– Во, бля-я-я… – восторженно тянет Круглов. – В натуре письмо волшебнице. «Сделай так, чтобы с Леночкой случилось что-нибудь плохое»… – Он поднимает на меня круглые глупые глаза. – Так она чё, в натуре из-за тебя под санки попала? А, жирная?
Я трогаю пальцами свои белые, бесчувственные щеки и молчу.
– Вали ее, пацаны! – нерешительно приказывает Круглов.
Никто не двигается с места.
– Не надо, – говорит Катя Гусева, Леночкина одноклассница.
– Не п-понял? – мычит Круглов.
– Не надо к ней подходить. Она наведет на вас порчу.
– Чё?
– Чё слышал. Она порчу наводит. Не подходите к ней. Не прикасайтесь. Не разговаривайте с ней вообще!
– Жирная, короче, сифа! – орет кто-то из толпы.
– Сифа!
– Сифа!
– Ай, боюсь, боюсь, жирная меня под санки столкнет! Жирная меня убьет!
Они наконец разбегаются по классам. Все, кроме Рената: у него какое-то специальное облегченное расписание, и ему уже пора домой. Он суетливо семенит к лестнице. Я бросаюсь за ним.
Я нахожу его в раздевалке: он прячется среди чужих курток и шуб, но он слишком безмозглый, чтобы спрятаться как следует. Я нагибаюсь – и сразу же вижу его кривые цыплячьи ноги у стойки вешалки.
Я подбегаю к нему, сдергиваю с вешалки все, что на ней висит.