Перед уходом, правда, он попросил перевести Градову, что тот не должен будет покидать выделенного ему на охоте места до того времени, пока сам вождь ему об этом не скажет. И еще вождь напомнил, что Градов может использовать свое оружие, и тот поспешил туда, где оно все еще лежало.
Вождь, отправляясь на охоту, снял с себя пестрые одежды и шапочку и остался, как все воины, только в набедренной повязке. Правда, на шее у него сверкали подаренные Градовым бусы.
Их было всего около двадцати человек. Они шли сначала цепочкой, потом выстроившись в шеренгу. Никто не издавал ни звука. Когда дошли до скал, остановились у скалистого оврага, на дне которого и обитали павианы. Вождь знаком приказал всем лечь, сам улегся на землю и тут же уснул.
Градов покачал головой и осторожно сел, привалившись спиной к скальному осколку.
Это было необычное чувство — чувство полного одиночества среди людей, с которыми ни поговоришь, у которых ни о чем не спросишь… Вокруг расстилалась бескрайняя, то и дело оживающая таинственными шорохами и всхлипами пустынная местность. А над нею — широкое и пустынное звездное небо. В таком состоянии действительно ощущаешь себя песчинкой. Но Градову это его состояние почему-то понравилось. И хотя он весь день был на ногах и устал, спать ему не хотелось. Что-то давно забытое оживало в его душе. Он перебирал в памяти события минувших нескольких дней и наконец понял. Лиза. Да, эта девочка, девушка стала сразу для него дороже всех на свете. Она, удивительно чистая и спокойная, но в то же время живая, трепетная, будто возвращала его в молодость.
Много лет назад, может, целую вечность, он вот так же сидел и вслушивался, вглядывался в пустынную африканскую ночь и бездонное звездное небо. Тогда он мечтал о том, что, вернувшись домой, встретится с Лизой, что они будут вместе… Но, увы, не получилось. И теперь где-то в африканском селенье засыпает под монотонные колыбельные звуки тамтама ее дочь, тоже Лиза, удивительно похожая на свою мать, так и оставшуюся для Градова недостижимою девушкой его мечты.
Градов не заметил, как уснул.
Перед рассветом его кто-то тронул за плечо, и он понял, что пора на охоту.
Несколько воинов поднялись на скалы. Остальные окружили овраг.
Как только начало светать, воины наверху устроили адский гам. Они били колотушками в тамтамы, кричали. Павианы, о любопытстве которых недаром ходят легенды, тут же принялись карабкаться по скалам, чтобы подобраться ближе к источнику шума, но пали под стрелами и пулями. Теперь уже вся павианья стая вымахнула из оврага навстречу стрелам и пулям основной части охотников.