Я рассказываю вам о том, сколь тяжело было мне расставаться с вами, не для того, чтобы опечалить вас, а чтобы показать, что мне пришлось выдержать нелегкую битву с собой, дабы не роптать по поводу решения, кое я приняла исключительно по собственной, а не чьей-либо воле. В то утро я хоть и дала волю слезам под покровом предрассветной темноты, но твердо решила сохранять жизнерадостный вид на протяжении всех жарких и утомительных дней дороги, которая нам предстояла. Да и в перемене мест скрыта некая притягательность, способная улучшить даже самое скорбное расположение духа. Через несколько недель плоские поля Мэриленда сменились покатыми холмами Вирджинии, похожими на облысевшие головы каких-то великанов. Сколь велик мир! Вокруг нас сомкнулся густой лес, и вскоре мы достигли реки. Преподобный Уитакер заявил, что мы взойдем на борт плоскодонной лодки, на которой и проделаем почти весь оставшийся путь.
На месте высадки, кое оказалось грязным и топким, царила суета. Мы должны были плыть вместе с целой флотилией плоскодонок, плотов и каноэ, что, по идее, должно было обезопасить нас от нападения индейцев, и в каждом плавучем средстве сидели один или два человека с длинноствольными ружьями. Мы с Уитакерами и еще несколькими пассажирами сгрудились на грубом деревянном помосте, несколько приподнятом над илистым берегом и служившим своего рода причалом, хотя и довольно шатким, и принялись ждать. Почти полдня мы провели под лучами палящего солнца, пока плоты загружались многочисленными семействами, надеющимися застолбить за собой участки земли на юге, вместе с их скарбом, овцами, коровами, лошадьми и даже свиньями, курами, плугами и мешками зерна, мотыгами и прялками.
Рабы сложили штабелем черную патоку, виски и ружья, кои следовало доставить на торговый пост, который и был пунктом нашего назначения. От бочонков с виски исходил отвратительный запах, что, несомненно, случится и с мужчинами, кои станут пить его. Пока шла погрузка виски и ружей, нас развлекали – хотя это слово не совсем уместно в данном случае – громогласным пересказом многочисленных историй о пьяной пальбе, которой подобные поставки обыкновенно сопровождались. Миссис Уитакер все крепче поджимала губы, и впервые за все время я ощутила к ней нечто похожее на симпатию. То скверное и грубое место, куда мы направлялись, наверняка вызывало у нее беспокойство. Я и сама изрядно тревожилась, но решила положиться на Господа в том, что он благополучно проведет нас любой долиной теней. Или по воде. Глубокие воды заставляют меня нервничать.