Я отступил на полшага назад, поразившись, что даже сейчас она говорила только про себя.
– И ты считаешь, что спустя шесть лет – самое время для разговоров?
Запинаясь, она что-то протестующе попыталась сказать.
Я устало пожал плечами.
– Ну ладно… Если тебе нужно выговориться, то я слушаю, – я искренне улыбнулся ей. – И я говорю это не из жестокости или желания сделать тебе больно, а просто потому, что это правда: тебе на самом деле нечего мне объяснять, Бекс. Это больше меня не заботит.
Она села на диван, поджав под себя ноги, и уставилась на руки. Так странно смотреть на этот профиль, который раньше был мне так дорог, а сейчас казался просто… знакомым.
– Я совершенно не ожидала такого, – сказала она.
Я подошел к дивану и сел рядом.
– Не знаю, что именно ты хотела от меня услышать, – тихо ответил я. – Но на что вообще ты рассчитывала?
Бекки повернулась ко мне:
– Наверное, я думала, что задолжала тебе объяснение и что мне станет легче, если я наконец все тебе выскажу. Я рада, что тебе оно не нужно, – быстро проговорила она, – но не думала, что это нужно мне самой, до тех пор пока не увидела тебя на винодельне.
Кивнув, я сказал:
– Хорошо. Что ты хотела мне сказать?
– Что мне очень жаль, – удерживая мой взгляд несколько секунд, ответила она, а потом снова посмотрела на свои руки. – То, как я ушла, было ужасно. И я хочу, чтобы ты знал, что ты совершенно ни при чем.
Я сухо засмеялся:
– Кажется, именно это и было частью проблемы.
– Нет, – ответила она, снова посмотрев на меня. – Ты ни в чем не виноват. И я не перестала тебя любить. Просто мы с тобой были слишком молоды.
– Вообще-то, нам было по двадцать восемь, Бекс.
– Мне казалось, что я еще толком не жила.
Я смотрел на нее и чувствовал, что это правда. Чувствовал, как сдавило грудь, когда вспомнил, что буквально на прошлой неделе Пиппа сказала мне почти то же самое, но с гораздо большей уверенностью и мудростью.
Прямиком из родительского дома Бекки ушла жить в студенческое общежитие, со мной. Всю жизнь она была немного нерешительной и предпочитала стоять в сторонке, она никогда не искала приключений. Но я и не догадывался, что на самом деле она их жаждала.
– Сейчас, конечно, все это мне очень понятно, – тихо продолжила она. – А тогда я словно увидела простиравшуюся передо мной жизнь. В ней был и смысл, и легкость, но так мало чего-то, по-настоящему интересного, – потянув за выбившуюся нитку на свитере, Бекки, видимо, решила, что та слишком длинная, и перекусила ее, подняв руку ко рту. – Потом я подумала о тебе, о человеке, за которого я вышла замуж и кто был готов разом завоевать весь мир, и поняла, что один из нас, так или иначе, будет повержен.