.
Смех Дженсена эхом прогудел у меня в ушах:
– Согласен.
Пока мы смотрели фильм, он водил рукой вверх-вниз по моему плечу. И каким-то образом я догадывалась, что на экран мы оба не обращали внимания.
Мне нравился запах его дезодоранта и мыла, но еще больше мне понравился запах его пота под ними. Дженсен был просто нереально теплый; длинные и твердые руки и ноги, упругая и мягкая кожа. Закрыв глаза, я лицом прижалась к его шее. Осторожно скользнула ногой вверх и положила ее поверх его. Это означало, что его бедро оказалось у меня между ног.
Дженсен, не переставая гладить меня по руке, затаил дыхание – в номере повисла тяжелая и выжидающая тишина.
Наконец он долго и протяжно выдохнул.
У него стоит? Да? Это потому, что моя нога так близко у его члена, грудь прижата к боку, а рот всего в дюйме от его загорелой груди?
Я была так возбуждена, так отчаянно хотела выплеснуть это напряжение, хотела быть еще ближе и хотела его так сильно, что закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Выдох. Вдох. Но с каждым вдохом я все явственнее ощущала его аромат, а каждое нежное прикосновение его руки намекало мне, насколько внимателен он в любви. Внезапно всего этого стало слишком много, и мне пришлось отключить все чувства, кроме ощущения того, как воздух входит и выходит из моих легких.
Я почувствовала, что отключаюсь, и обрадовалась. Отчасти я волновалась, что не смогу уснуть всю ночь из-за постоянного присутствия рядом этого сексуального мужчины. Но от ритма его поглаживаний по моей руке волнение испарилось.
* * *
Я проснулась от сильного возбуждения и воспоминаний о том, как его губы спускались по мой шее, а теплые руки скользнули под хлопковую майку. Между ног тянуло, и желание было таким сильным, что я не могла с ним справиться.
Но оказалось, что это не воспоминание.
Дженсен на самом деле лежал рядом со мной, прижавшись грудью к моей спине, и целовал меня, двигаясь от уха вниз по шее.
Удивленно охнув, я прижалась к нему и почувствовала его член – твердый и готовый действовать. От этого прикосновения он застонал и начал медленно и ритмично двигаться, прижимаясь ко мне.
– Привет, – прошептала я.
Он провел зубами по моей шее, и я чуть не закричала от захлестнувших меня ощущений:
– Привет.
В номере было темно. Телевизор выключен, а свет потушен. Я инстинктивно взглянула на часы. Почти три утра.
Я протянула руку назад и запустила пальцы в его волосы, а он покусывал мое плечо, приспустив бретель майки.
– Я тебя разбудил, – сказал Дженсен, посасывая мою шею. – Мне очень жаль.
Потом помолчал:
– Нет. Не жаль.