— Это часть для меня, лорд Геррард. Надеюсь, мне повезет соответствовать вашим ожиданиям.
— Соответствуешь и даже превосходишь, — сказал мужчина и рассмеялся.
Марлен сказал с колотящимся сердцем:
— Я рад помочь всем, чем смогу.
Улыбка Никона Геррарда в полумраке комнаты была яркой вспышкой идеальных зубов. Он заговорил тихо и напряженно, как помнил Марлен от других его речей. Даже так его поражала сила голоса Никона Геррарда. Он слушал в тумане, пытался понять сказанное, но слова будто ускользали, как рыба в ручье. Он забыл о вине в руке.
Когда он собирался уходить, он вылил содержимое бокала в горло одним глотком. Только это он себе позволил. В остальном он вел себя спокойно. Лорд Геррард не увидит его безумно бьющееся сердце, хоть он не Пророк.
Место Поэта на Горе. Слова шептал ночной ветер, пока он шел по улицам. Он отказался от кареты. Бархат и шелк сдавливали его, но было поздно уходить. Он не хотел уходить, но и не хотел идти по единственному пути, что оставил ему Никон Геррард.
Гора. Один из умных учеников — Пиет, наверное? — предлагал другое понимание. Быть на Горе, страдать от ветра в пути означало сложности. Мастер медленно кивнул, как во сне, словно ожидал такое предложение от студентов. Он заговорил голосом, который Марлен помнил: Те из вас, чьи сердца лишат крови по капле, вернутся с историями.
Старик был на грани смерти, говорил о холодном ветре и крови сердца в зале Академии. Марлен уважал их знания и учился серьезно, но не хотел быть таким, как они.
Может, потому он выбрал позолоченный путь без сложностей.
Он понял, что идет к Марилле. Через миг колебаний он резко свернул в переулок, что вел к его гостинице. Он знал, что скажет Марилла, когда он передаст, что попросил… или приказал лорд Геррард. И Марилла знала, что он заберется на эту новую преграду. Но он не скажет ей этой ночью. Колесо предательства подождет на краю, а завтра и после этого оно покатится вниз.
* * *
Позже ночью она нашла его в гостинице, которую они делили, с кружкой. Лин знала, что Леандр не пойдет в «Кольцо и Бутыль», где праздновали победители. Но откуда она знала, что он вернется в гостиницу, где они раньше были… может, это было логично, а не объяснялось связью между ними. Он сидел с кружкой, и она ощутила укол вины за то, что не пришла раньше. Было уже поздно.
Он посмотрел на нее, и его глаза стали еще мутнее.
— Пришла поглумиться.
Она встала за ним и сжала его плечи. Он любил, когда она разминала их.
— Конечно, — сказала она. — Ты же сам ошибся в нотах.
— Лин, — это прозвучало как всхлип и вздох. Она молчала. Он обмяк на стуле, прижавшись к ее руке, как ребенок. В других местах они бы привлекли взгляды, но тут ночью было почти пусто.