Она медленно повернулась, сначала смотрела на ворот его футболки, не осмеливаясь поднять глаза к его лицу, потом руку подняла, коснулась его груди. А подумала… подумала снова об ошибке. О том, что она, по всей видимости, станет не меньшей, и с ней придётся жить. Когда её выдворят из этого дома. Обратно в город, на работу, в её маленькую, ничем не примечательную жизнь.
— Аргументы закончились? — Павел подбородок ей пальцем поднял, прикосновение мало было похоже на ласку, в нём было откровенное нетерпение.
Алёна по-прежнему старалась не встречаться с ним взглядом, разглядывала его подбородок, губы, сеточку шрамов на щеке, и чувствовала, как внутри что-то оживает. Буквально оттаивает, стремительно, и начинает мешать дышать. Твёрдые мышцы на мужской груди под её пальцами, жар чужого тела и запах… чуть цитрусовый, чуть пряный, невообразимый и нереальный, который сводил с ума и… был похож на запах этого дома. Они всё-таки стали единым целым. Хотя, возможно, она ошибается, и Павел не сроднился с домом, это дом подстроился под него, мгновенно, приняв нового хозяина. Передал в его руки свою силу, мудрость и даже величие. Чуть-чуть. Поэтому Костров порой кажется самодовольным. Чуть-чуть.
И вот как раз Павлу не хватает чуткости и волнения, хотя бы толики, потому что ему не пришло в голову для начала поцеловать её, осторожно и изучающе. Ласково. Поцелуй напомнил недавний, когда Павел прижал её к двери всем своим весом и загородил собой весь мир и солнечный свет. А сейчас, когда Алёне, как ей самой казалось, требовалось куда больше смелости, ей вновь не дали об этом даже задуматься. И Павлу не интересно было про аргументы. Он подхватил её под бёдра, приподнял от пола, губы накрыли её губы, и всё остальное стало неважно. И без того короткая футболка, которую Алёна надела после душа, задралась, обнажая живот, и под неё тут же нырнула мужская ладонь. Её кожа всё ещё была прохладной после душа, и тут же покрылась мурашками, почувствовав прикосновение. А Алёна с вздохом, то ли облегчения, то ли наоборот, обречённости, сдалась, именно в этот момент. За шею Павла обняла, и сама его поцеловала. Это был поступок, для неё, который он расценил довольно странно. После поцелуя отстранился, чтобы посмотреть на Алёну более внимательно, хмыкнул.
— Солнце моё, кто тебя учил целоваться?
Алёна заставила себя не разжать рук на его шее, не смотря на то, что такое желание на секунду её посетило.
— Не ты.
— Да, не я. — Павел улыбнулся, подхватил её поудобнее и шагнул к кровати. Алёна вдруг вспомнила про его ногу, хотела ему ношу облегчить, но, кажется, Павел Костров, в состоянии возбуждения, на такие мелочи не отвлекался. Он легко донёс её до постели, а в процессе ещё умудрился и футболку с Алёны стянуть. Её уже трясло не так сильно, по крайней мере, удушающее волнение оставило. Она вся была сосредоточена только на одном человеке, на его прямом взгляде, прикосновениях, на том, как двигается его кадык, когда он сглатывает. Павел смотрел на неё, жадно и нетерпеливо, и едва ли не облизывался в предвкушении. И Алёна на самом деле чувствовала себя его подарком, конечно, вряд ли долгожданным, который весьма ловко и умело разворачивали.