— Ладно, идём, — вздохнул Алексей.
Земля тонет в сумрачной мгле. Наступила ночь, темнота смотрит на людей огромным глазом и не видит. Шаги в тишине звучат неестественно громко, Алексей морщится, опускает ноги как можно мягче, но треск и хруст всё равно слышен.
— Ни хрена не видать! Так можно в канализацию провалиться, руки-ноги переломать, — злобно бормочет под нос.
— А фонарик нельзя включить? — робко спрашивает Ксения.
— Нельзя, увидеть могут… да и нет у меня фонаря!
— А чудища в темноте всё видят!
— Откуда ты знаешь?
— Следила за ними. Они свет не любят, сторонятся.
— Кожа волдырями не покрывается? Не дымится? Ну, как в кино про вампиров.
— Нет. Чушь это всё. Просто любой, даже самый тусклый свет кажется им слишком ярким. И жарко им у нас, поэтому прячутся в подвалах.
Кусок стекла хрустит под ногой так громко, что Алексей замирает на месте, пальцы невольно сжимают рукоять ножа. Девушка тычется носом в спину, тихонько ойкает.
— Нет, так точно в колодец провалюсь. Надо подождать, пока глаза привыкнут, — разводит руками Алексей.
Холодный ветерок тотчас пробирается за воротник, сует ледяные щупальца в рукава, студит лицо. Ксения зябко запахивает курточку, прячет ладони под мышки. До крепости недалеко, каких нибудь три сотни шагов, но в полной темноте, по развалинам идти почти невозможно. К тому же нет-нет, да мелькнёт мысль — вдруг неподалёку двухголовые уроды разгуливают? Они хоть и тупые, но здоровенные, как буйволы. Пропустишь удар и капец тебе сразу, пограничник!
— Слушай, а как же они тогда ориентируются в темноте?
— Не знаю, — пожимает плечами Ксения. — Видят!
— Как? У них человеческие тела! И зрение человеческое, как у нас с тобой. Ты вот много видишь в темноте?
— Я ничего не вижу, — призналась Ксения. — Только слышу и чую запахи.
— Вот и они так же, наверное. Если дед Борис прав и они выходцы из другого мира, то в нашем им плохо и неуютно. И зрение у них никудышное, как и всё остальное.
— Что из этого следует?
— С ними можно бороться! Раз они живут в телах, они смертны.
— Ну и что? — вздохнула Ксения. — Ведь наш мир разрушен. Можно отстроить заново город, даже страну после войны. Но весь мир!?
— Что ты подразумеваешь под миром? — хмурится в темноте Алексей. — Европу, Азию, обе Америки… ну, Австралию там, Новую Зеландию. Разве это весь мир?
— А ты считаешь миром тундру, где эскимосы пасут оленей и не знают, какой год на дворе? Или племена индейцев, охотящихся на лягушек по берегам Амазонки?
— Они тоже часть этого мира! Африканские дикари, жители Андаманских островов, горцы, пасущие овец в горах — это люди. Они не такие, как мы, но люди! Возможно, именно они и создадут новый мир, с учетом наших ошибок, — горько усмехнулся Алексей.