Преображенцы с запяток покатились в сугроб. Расколотые черепа пролили кровь.
Снег, снег, снег.
И черные кривые ракиты.
И черные одинокие птицы.
И собачий вой.
Женщины, лежащие в красных петровских санях, молчали.
Иоганна-Елисавета, подсунув пухлую ладонь под щеку, думала о преображенцах, с расколотыми черепами скатившихся в снег.
Фике, лежащая на спине с руками, сложенными по-мужски крест-накрест, думала о своем розовом муаровом платье без фижм.
Переспорив княгиню, она умышленно оделась скромно.
Надо отдать справедливость этой девочке, она в нужную минуту умела сосредоточить свои мысли на самом существенном. Разве не предстояло ей появиться через какой-нибудь час перед взорами императрицы, великого князя и нации? Так называла Фике толпу елисаветинских придворных. Разве не сказала принцесса себе еще в Цербсте, что должна понравиться? Разве платье не показывает женщину скромной или наглой, девственной или развратной, прелестной или вульгарной, наконец, умницей или дурой?
Лошади дымились. Можно было предположить, что они проглотили горячие головни и что в брюхах у них костры.
— Мы летим со скоростью стрелы, — сказала цербстская княгиня, разглаживая ладонями затекшие ноги.
Лошади пробегали не более двадцати пяти верст в час. Но не будем тщеславны! Через сто девяносто лет и над нами будут улыбаться.
От скуки, вернее от затомленности, Иоганна-Елисавета пыталась представить себе лицо русского вице-канцлера графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина: «крючковатый нос, птичьи черные глаза!»
Княгиня невольно улыбнулась, хотя и думала о своем враге: сколько раз она уже пробовала подобным образом представить себе чью-нибудь внешность, и всякий раз портрет, нарисованный воображением, являл комическую неудачу.
В Берлине король сказал ей: «Я буду просить вашу светлость о помощи. Вы знаете, я умею быть благодарным. Государственные интересы Пруссии, а также ваши собственные интересы, требуют крушения Бестужева. Прошу не забывать, что господин вице-канцлер меньше всего желал бы видеть вашу прелестную дочь супругой наследника российского престола. Вице-канцлер настаивает перед императрицей на саксонской принцессе Марии-Анне. У этого Бестужева имеется дурацкая политическая система о союзе России с двумя морскими державами — Англией и Голландией и с двумя континентальными — Саксонией и Австрией. Глупая фантазия! Россия — историческая союзница Пруссии. Прошу помнить, княгиня, что в Петербурге мои друзья станут друзьями вашей светлости». Король назвал Мардефельда, Брюммера, Шетарди и первого лейб-медикуса Лестока.