Так было до того момента, как у госпожи не зажглись золотом глаза.
Сила Крови просыпается по-разному. Обычно, в детстве, под присмотром наставников, не допускающих, чтобы сонм памяти и голосов предков смял собственную личность ребенка. Это сложный процесс – ведь так сладко отдаться необоримой мощи, что пробуждается в тебе и кипит, побуждает к действию. У предков были враги – и они желают, чтобы ты смял их и растоптал в пыль, щедро делясь знаниями и Силой. У предков остались вкусы и желания, которым невозможно сопротивляться. И только внешняя помощь способна напомнить о собственных мечтах и смыслах, о друзьях и поставленных целях, о людях, которым дорог ты, а не пробужденные через кровь монстры. Кто-то проигрывает в этой битве, и на короткое время в мире воплощается монстр с тысячью личностей в детском теле – пока его не уничтожат скорбящие родичи. Но большинству удается осознать себя – ведь вокруг так много заботливых лиц, образы которых словно анкеры удерживают сознание под шквалом чужой воли.
Сейчас вокруг госпожи тоже были самые милые люди. Лысое чудовище с золотыми браслетами на руках из свиты Вечного князя Виида. Китаянка, что сменила одежды на родовые одеяния клана Го. Гвардия князей Черниговских в походном ордере под полковыми щитами. Бесполезный знаменосец со штандартом Лейб-гвардии полка, что вышагивал перед ними. И, конечно же, сам Иван Александрович, которого Ника могла помнить, как собственного тюремщика.
Иди, сохраняй свою личность, милая девочка. Все условия – пробивало бывшего князя нервной дрожью.
Потому что Сила Крови – Силе Крови рознь. И какая-нибудь достойная заштатного рода Еремеевых не составила бы ему проблем, ежели вышла бы из-под контроля – смял бы, спеленал, и возможно сохранил жизнь.
Но впереди, вдоль Мясницкой улицы Истлевали фонарные столбы и ограждения, скамейки и объемные вывески, обращаясь в то, что он привычно назвал песком, увидев впервые. Послушное своей госпоже Время крупицами ложилось ей под ноги, перемещая в пространстве.
Пожалуй, мысль умереть благородно оказалась не настолько надежным планом, насколько он полагал. Вот умереть глупо, истлев в безумии древних личностей, завладевших девчонкой – это легко… Как он вообще мог подумать, что Самойлов нашел себе нормальную жену…
Однако был шанс, что Ника удержится. Ведь она тоже неосознанно берегла этот город, не трогая здания и двигаясь ровно по улицам. Но главное – пока что помнила, куда идет и ради кого.
«Хоть бы Самойлова не убили!», – молил он небеса истово, сам себе не веря, что это делает.