Порученец с чертыханием затворил ставню и тут же ринулся собирать бумаги.
– Ваше сиятельство, – уже просительно произнес он, стоя напротив со взглядом побитой собаки.
Не понимая, почему нет команды на штурм. Ведь крепость – это шанс на жизнь. Да…
– Мы наворотили дел, – откашлялся князь. – Я – наворотил дел. Проявил политическую близорукость. Допустил ошибки.
– Ваше сиятельство, это не ваша вина! – с жаром попытались за него заступиться.
Как делали это неоднократно. А он слушал, верил.
– Молчи. Молчи и слушай мою волю. Я передаю клан моему племяннику, Долгорукому Игорю. Готовь документы и церемонию.
– Но это нарушает очередь наследования. – осторожно произнес порученец, разом вспотев – даром, что в кабинете заметно посвежело.
– С нами у клана нет будущего, – покачал головой князь, пытаясь понять, как отреагирует отец.
Выходило, что будет согласен. Второй провал за пять лет – никто не простит. Им уже не верят – вновь вернулись эхом прежние мысли. Не верят княжескому слову…
– А как же союзники? Как отреагируют они? – То ли сам пытался осознать последствия, то ли пытался отговорить.
Но порученец явно выглядел обескураженным.
– Верно. У нас есть только союзники. И мы даже не знаем, как они отреагируют. – Смотрел на улицу князь. – А у Игоря есть друзья.
– Ваше сиятельство, если мы не займем крепость, ее займут другие. Это вопрос времени. Пока только мы знаем, что Биен стоит без коменданта!
– Там остался Самойлов.
– Да, но это всего лишь Самойлов!
– Нет никакой разницы. – Оборвали его. – Нет никакой разницы. К тому же, это все равно будет крепость друга нового князя Долгорукого. Верного, надежного друга, который не оставит Игоря в беде.
Порученец словно позабыл как дышать.
– И если какая-нибудь сволочь посмеет штурмовать Биен через наше небо… Она должна сгореть, не долетев.
Император привычно удержал ладони, чтобы не коснуться лица, и с толикой раздражения посмотрел на телевизионное оборудование, расставленное по Андреевскому залу. Один репортаж записан, гости и съемочная группа вежливо выпровожены из зала – но впереди еще прием верительных грамот двух новых послов, брифинг с кабинетом министров, который тоже решено провести под камеру – а времени повторно гримироваться не будет.
Издержки несовершенства аппаратуры и освещения – под ярким светом прожекторов даже здоровая кожа смотрелась жирной и лоснящейся. Так что требовались немалые усилия художников благородных лиц, чтобы выглядеть натурально.
Впрочем, какой бы сочной и реалистичной не была телевизионная картинка, ей все равно не передать запахов. И слава Богу.