И только после того, как заморские «виртуозы» удалились, жестко посмотрел на гусара.
– Я запрещаю вам освобождать, устраивать побег или всячески потворствовать бегству Самойлова! Самойлов, вы! – Обратился он ко мне. – Вы доигрались. Не ждите милости и прощения. Если вы виновны в смерти моего дяди, вас ожидает казнь.
– Что значит казнь?! – Возмутился Давыдов. – Ваше высочество, вы же видите – у человека талант, ему надо получать юридическое образование!
– Давыдов!!
– Да пожалуйста, я уже два раза умирал. – Пожал я плечами. – Только пусть не задерживаются с последним ужином. Господин полковник, на вас брать?
– Две порции! И если с кухни его высочества, то три бутылки Каберне Совиньон шестьдесят восьмого года, только с южного склона! В тот год была холодна весна, но каков получился букет!
– Князь!! – Не сдержался цесаревич. – Чтобы вашего духу не было возле тюрьмы!
– Но мне туда очень надо! – Приложил Давыдов руку к груди. – Вы поймите, сердечное дело!
– Самойлов? – Не понимая и с определенным сомнением глянул Сергей Дмитриевич на меня.
– Нас – в разные камеры! – Тут же решительно отмел я, в ответ с укором посмотрев на цесаревича.
– Тогда с чего бы взяться сердечному делу? – Недоумевал его высочество.
– Понимаете, я забыл вчера в камере женщину… – тревожно подергал усами Давыдов.
– Как вы вообще провели ее в тюрьму?!
– А почему нет?! У нее столько пороков, я лично проверил! – С горячностью заверил князь.
– Кто она?
– Я гусар! Честь дамы для меня превыше всего! – Категорично отказались разглашать имя.
– Тогда почему она осталась там, а вы – здесь? – Хмурился цесаревич.
– Вышла досадная накладка… – Замялся господин полковник.
– Давыдов!!
– Слушайте, ну кто из нас не забывал пристегнутую наручниками женщину? – Несмело улыбнулся Давыдов, ожидая увидеть в глазах его высочества поддержку.
Но увидел только шок и ужас.
Давыдов в надежде перевел взгляд на меня.
– Я как-то оставлял в метро, прикрепленной чемоданом магнитов к полу, – покивал я в знак поддержки.
– Вот! – Указал на меня Давыдов.
– Гусары!!
– Я!! – Мы оба встали по стойке смирно.
– Так! – гаркнул его высочество. – Месяц заточения вам, князь.
– Как – месяц?! Почему? А как же дама?! Я должен ее вывести!
– После такого, вы обязаны жениться. Считайте медовым месяцем.
– В тюрьме?!
– Будет вам уроком.
– Послушайте, ладно я – но как же леди!!
– Если она откажется за вас выходить на таких условиях, ее отпустят в тот же миг.
Князь воспрянул и огладил усы. Затем призадумался. Потом хотел сказать что-то, но осекся и притих.
– Может быть, у вас будет сын. Может быть, захотите назвать Максимом. – Завершил Сергей Дмитриевич. – И это все, что вы можете сделать для Самойлова. Вам ясно?