Внесли светец и плошки.
Князь с плошкой склонился над рукописью, долго всматривался в темные, непонятные узоры букв, вздохнул:
— Это может рассказать про мою мать?
— Читать? — спросил Арефа.
— Пусть Владимир читает.
Владимир приступил к чтению:
— «И умерла Ольга. И плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на открытом месте. Ольга же завещала не совершать по ней тризны, так как имела при себе священника — тот и похоронил блаженную Ольгу. Была она предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед светом. Она ведь сняла, как лупа в ночи. Так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи, потому как язычники загрязнены грехами, не омыты святым крещением…»
— Пусть это замолчит! — крикнул князь, показывая рукой на рукопись. — Хватит! Я слышал такое от матери. Она учила меня принять крещение. Говорила: «Я познала бога, сын мой, и радуюсь, если и ты познаешь — тоже станешь радоваться…» Хм! А дружина моя станет насмехаться надо мной! Хватит! Пусть это говорит о моей матери, княгине Ольге, а не о ее распятом боге.
— Дела нечестивых далеки от разума — так сказал Соломон, — потупя взор, еле слышно возразил Арефа.
— Довольно! Умник… — успокоился князь. — Читай ты, только о жизни.
Арефа притянул к себе рукопись, перелистал, нашел нужное место:
— «По смерти Олега стал княжить Игорь. Женой у него была Ольга из Пскова. И затворились от Игоря древляне по смерти Олега. И пошел Игорь на древлян, и победил их, и возложил на них дань больше Олеговой».
— Правда, — подтвердил Святослав. — Теперь правду говорят буквицы.
— «И приспела осень, спустя тому много лет, и сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». И послушал их Игорь. Пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, поразмыслил и сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и посбираю еще». И отпустил, а сам малостью дружины вернулся, желая большего богатства…»
— Стоп, Арефа!.. — воскликнул князь возбужденно. — Это всегда говорит так или завтра скажет по-иному?
— Да, князь, одно и то же навеки.
— Смелые буквицы — всегда на своем стоят… Не то что человек. Смелые знаки! — Князь довольно рассмеялся. — Дальше!
— «Древляне же, услышав, что возвращается Игорь, задумали со своим князем Малом так: аще повадится волк в овчарню, то повыносит все стадо, аще не убьют его. Так и этот. И вышли из города Искоростеня, окружили и убили Игоря и малую дружину его. Ольга же была в Киеве с сыном своим, ребенком Святославом…»