— Старик, ты из этих мест? Как проехать к броду?
— Нет! Нет! — испуганно забормотал тот. — Я не из этого леса… Я дерево, но я не из этого леса…
Дрожь пробежала по спине мальчишки — старик был безумен, и молодой князь с трудом различал слова в торопливом невнятном бормотании:
— Меня хотели срубить… пришли с топорами… Я убежал из родного леса, вырвал себя из земли и убежал… Стал деревом-тучей. Куда ветер дует — туда и несет меня… Я дерево-туча…
У Владимира перехватило дыхание от страха — старик приближался к нему и говорил, говорил:
— Слушай: когда молния ударяет в человека, он умирает, не услышав грома. Так умирают и кони. В меня молния била три раза. Я живу… живу… Ведь я дерево…
Тихий зловещий смех за спиной вырвал Владимира из оцепенения. Он обернулся — за его спиной, на опушке, стоял Вивера и с ним еще шестеро верховых.
— Я еще и не такие штуки знаю, похлеще дерева-тучи… Это Козья Нога — мой человек.
Владимир обернулся к старику. Тот, нагло ухмыляясь, отходил в сторону.
— Не торопись стрелять, Вивера, — проговорил Владимир.
— Ты что-то хочешь сказать перед смертью, сын ключницы? Ха! Ты, я вижу, без оружия. И один…
— Иди ко мне служить, Вивера, я дарую тебе жизнь. Будешь при мне гонцом, как прежде, при Олеге.
— Надо бы знать, — презрительно скривился Вивера, — чем я должен заплатить за такую княжью ласку.
— Только одним: рассказать мне правду о княгине Ольге. Ты много знаешь, она посылала тебя по самым тайным делам. Решай.
— Об Ольге? Ха! Я о ней все знаю… — Вивера не верил ни единому слову Владимира, но что-то в спокойной интонации князя смутило его. — Знаю, например, что она была болгарка, из Плиски.
— Болгарка? — изумился Владимир.
— Ха! Так сказал Вещий Олег, когда привезли ее для Игоря. Сказал, что она болгарка княжеского рода. А себя называл варягом… Знаю я, какой он варяг. Как я — греческий император! Грабил он торговых людей в верховьях Днепра, потом и вправду подался в варяжскую землю. А вернулся уже, видите ли, — ха! — варяжским конунгом!
— Почему? — спросил Владимир.
— Не понимаешь, ха! Чтобы и он, и его дети, и его внуки были князьями по праву крови, ха! А иначе каждый смерд начнет зариться на княжеский стол! Вот ты, к примеру, заришься, ан не выйдет, даже если я не убью тебя. Ты сын ключницы, не захотят тебя новгородцы. И отец не поможет своим мечом! Только до этого дело не дойдет. Живым не уйдешь, мне за это уже заплачено. Вперед заплачено…
Вивера вновь поднял лук.
— Не стреляй! Ты был с Ольгой в Константинополе. Зачем она стала христианкой?
— Ха! Первый раз такого дурака вижу! Вместо того, чтобы выпрашивать себе жизнь, он глупости спрашивает! Хорошо! Отвечу еще на два вопроса, чтобы всего три вышло. Такое твое право перед смертью. Так вот, она уже из Болгарии пришла христианкой, тайной, а в Константинополь ходила за крещением, чтобы уравняться во власти с кесарем… от себя добавлю, забавное дело вышло там. Возжелал ее кесарь, красивая баба была… но и хитра… она и попроси его крестным отцом быть. Ладно, крестили ее. Он и говорит: ну, а теперь пошли ко мне. А она и отвечает: тебе теперь нельзя со мной быть, ты теперь отец мой крестный! Ха-ха! Так и получил кесарь от ворот поворот! Ха-ха!