— Так точно.
— Боже мой! Но какой же, какой он?
— Кр-расавец! Мой первый боевой друг! — с необыкновенным воодушевлением вскричал Попов-Тринадцатый. — Гусар из гусаров!.. Стрелок, рубака… Спросите у батюшки.
— А стихи… пишет?
— Стихи? — Попов с возмущением пожал плечами.
Отряд Дениса двигался через поле, направляясь к лесу. Поотстав от отряда, Денис с Митенькой Бекетовым свернули к дороге, и вдали показался дом Нелюбовых.
— А ведь совсем недавно мы здесь танцевали, — сказал Денис.
— А как смотрела на вас Катрин! — подхватил Митенька.
— Да, да, Митя… — И вдруг Денис перебил самого себя: — Догоняй отряд, а я заскочу в усадьбу. Может, они еще там?..
— А ежели там французы? — возразил было Митенька, но Дениса уже и след простыл.
Усадебный двор был донельзя замусорен, фигура амурчика над фонтаном повалилась набок, яма, в которую хозяйственный Устимович закопал нелюбовское добро, была разрыхлена и зияла пустотой. Возле нее возились бородатые мужики.
Денис въезжал осторожно, тихо, еще не понимая, что происходит в усадьбе, и не замечая, что за ним тотчас начал красться мужик с цепом, а стоявшие у ямы мужики разом обернулись, странно улыбаясь. Денис соскочил с коня и не успел слова сказать, как шедший сзади ударом повалил его, заткнул рот тряпкой, и в ту же секунду все мужики скопом накинули на Дениса мешок, завязали веревкой и бросили на телегу.
— Стре́лить его к чертовой матери! — сказал длинный мужик.
— К Кутузову свезти, медальки получим! — в ажиотаже вскрикивал мужик, который первым повалил Дениса.
— А! Дерьма ему такого не хватало, — сказал длинный, вскинул ружье и выстрелил, но поторопился и не попал.
— Дай! — Другой мужик вырвал у него ружье.
Из мешка раздавались нечленораздельные звуки, ноги засучили в мешке, и мешок соскользнул, спрыгнул с телеги.
Вышла Катерина, та самая, которую мы видели на колокольне. Она была в мужицком кожухе, подпоясанном кушаком, за который был воткнут пистолет. За ней неотступно следовал громадный, черноглазый детина — Яшка-цыган. При их появлении все сразу приутихли.
— Франца взяли! — крикнул мужик, который напал на Дениса.
— Бросай в воду! Охота вам! — сказала Катерина.
— А, нет! Мешка жалко, — возразил длинный.
И вдруг из мешка отчетливо загремела отборная ругань:
— Мать вашу!.. Каторжники!.. Да я вас…
— Братцы! Да это же наш! — обомлели мужики.
И все радостно бросились к мешку, но Денис уже сам, изнутри, ухитрился вспороть кинжалом мешковину и выскочил, разъяренный.
— В кандалы! В Сибирь, блюдоплевы!
Мужики подались назад, загудели:
— Мы ж без обиды, барин. По неразумению, не взыщи. Одинако одетые — чи француз, чи русский — не разобрать!