Бедряга мрачно протянул ему газету. Попов исподлобья следил за Денисом.
Денис читал газету, хмурясь, потом вдруг развернул лист, саблей разрезал ее крест-накрест одним взмахом, отбросил клочья и, увидев перед собой испуганного Ваську, крикнул:
— Скидывай кафтан!
Дальше Васька уже ничего не понимал, он понимал только, что какая-то беда случилась с его командиром.
Денис, стянув с себя мундир, кинул его Ваське:
— Надевай!
В трепете, стараясь улыбаться, Васька надел мундир. Денис сам помог ему застегнуть пуговицы и даже разгладил рукава и грудь, а потом, подтолкнув его к зеркалу, повернулся к друзьям:
— Чем не генерал, а?
Весна была в разгаре, и черемуха расцвела буйно. Сквозь листву виднелись окна барской усадьбы с зажженными ярко огнями.
Офицеры суетились вокруг стола. Они сами ставили бутылки и штофы, сливали вино в серебряный сосуд для жженки. Среди этих офицеров было много знакомых лиц из тех, кто был на именинах у Катрин в начале войны, но все они возвысились в чинах, многие в сияющих генеральских мундирах. Выделялся барон Эйхен. Его остзейское лицо оставалось таким же вытянутым, сухим, но его генеральский мундир выкатывался мощным арбузом, и живот его, как и вся грудь, были украшены орденами, медалями и звездами — наподобие иконостаса.
— Я рад, что наконец и Давыдову обломилось. Корицы еще, корицы, — говорил Эйхен, одновременно советуя генералу, готовившему жженку.
— У меня свой рецепт, — отвечал тот. — Вы правы, барон, он заслужил! Но… говорят, он автор какой-то неприличной басни?
— Вздор, вздор, вздор! — испуганно замахал руками Эйхен. — Кто не грешил в молодости? Я поздравляю его с открытой душой!
— Да вот он, кажется! — воскликнул ротмистр К. (нынче, впрочем, уже не ротмистр, а повыше чином, но мы будем называть его как прежде).
— Но почему — в партикулярном? — удивился один из офицеров, стоявших рядом с ротмистром. — Однако же точно — в партикулярном!
И все столпились у окон.
— Да он ли это?
Вдали по аллее шли двое — чья-то штатская фигура и с ним еще кто-то.
— Господа! — сказал скромный пехотный полковник. — Разве вы не читали? — И все обернулись к нему. — В «Русском инвалиде» от сего дни… Ошибочка вышла… В генерал-майоры произвели другого Давыдова…
— То есть как это?
Офицеры окружили пехотного полковника и склонились над газетой.
Денис уже вошел в дом. Он был действительно «в партикулярном» — в сюртучке, в светлых брючках со штрипками, в банте-жабо, подпиравшем горло, а рядом с ним шагал Васька Буделек, обряженный в генеральский мундир. Пройдя коридор, Денис на секунду остановился, как актер, готовясь к первому выходу, а затем толкнул дверь ногой: