— Почему темно в такой день? — воскликнул Денис, и тотчас за его спиной засуетились люди. Там и здесь затрепетали веселые, восковые огоньки, а затем и на верхней люстре запылало множество спермацетовых (наиболее ярких по тем временам) свечей, и тут барон Эйхен с изумлением увидел Дениса, которого сам, по распоряжению Кутузова, только что отправил на гауптвахту. Но Денис, как ни в чем не бывало, подвел Катрин к дивану. Она, сделав смешливый книксен, уселась, продолжая смотреть на него, как на волшебника, и ожидая новых чудес. Митенька подал ему гитару, и Денис, тронув струны, негромко запел:
Я не ропщу. Я вознесен судьбою.
Превыше всех! — Я счастлив и любим!
Приветливость даруется тобою
Соперникам моим…
Сделал небольшую паузу и продолжал, перебирая струны:
Но теплота души, но все, что так люблю я
С тобой наедине,
Но девственность живого поцелуя
Не им, а мне!..
— А ведь нам пора в штаб, — обеспокоенно шепнул Болховскому ротмистр К.
— Черт с ним! — взорвался Болховской. — Не видите — бал!.. Танцы, танцы, хе-хе, а потом гусарское вранье до упаду! — намеренно громко воскликнул он.
— Вы не смеете так говорить о Давыдове! — возмутился Митенька Бекетов, в тот же миг очутившийся рядом с ним.
— Не имею чести вас знать, — холодно оборвал его Болховской. — Да и разговариваю я не с вами…
— В чем дело, господа? — раздался голос Дениса.
— Князь Болховской позволил себе… — начал Митенька, но Болховской не дал ему договорить:
— Я сказал, господин Давыдов, что вас давно пора проучить!
Он произнес это с наглой резкостью и глядя прямо в глаза Денису.
— Ах, вот как! Извольте. — Денис щелкнул шпорами и, улыбнувшись своей белозубой улыбкой, добавил: — Но на условиях самых жестких. — И направился к Катрин.
Музыканты заиграли вступление к танцу. Лавируя среди гостей, Денис столкнулся с Эйхеном.
— Кажется, у меня двоится в глазах, — проговорил Эйхен, придерживая Дениса за рукав.
— Не понял.
— Каким образом один и тот же человек может одновременно быть и там, и тут?
— А! Значит, может, — весело ответил Денис и выскользнул из-под руки барона.
— Ты понимаешь, с кем связываешься? — взволнованно говорил Болховскому ротмистр К. — Он бьет в туза.
— Сэ фэ, — коротко ответил Болховской и пожал плечом: — Видел я таких! — Но краем глаза смотрел на Катрин, которую, приобняв, кружил Денис.
— В восемьсот седьмом году в Германии, под Эйхлау… — нашептывал под вальс Денис. — О, мы были в ста шагах от Бонапарта! Гнали его буквально по пятам, через все кладбище! И ведь ускользнул, дьявол!..
Они проплыли мимо группы офицеров, и Денис на секунду встретился взглядом с Эйхеном и подмигнул ему, а Болховской демонстративно отвернулся от Катрин.